Сестра Харуна ар-Рашида

А что ты скажешь о бумаге? Навеки кануло то не¬

давнее время, когда поэты записывали касыды на коже

убитых животных, а халифские решения излагались на

папирусах и свитках. Аль-Фадль ибн Яхья наладил в

Багдаде производство бумаги — ты ее, копечно, видел, —

научил нас пользоваться ценнейшим изобретением всех

эпох и народов.

Но довольно! — произнес старец и глубоко вздохнул.—

Если бы я вздумал напомнить тебе обо всем том, что

сделали Бармекиды, я бы устал раньше, чем закончил пе¬

речисление. Персы содействуют процветанию халифата,

и я слишком люблю наше государство, чтобы не любить

их. Запомни, сын мой, я говорю не под впечатлением ми¬

нуты, не преследую тайных целей, мной руководят два

желания: быть справедливым и укрепить халифат.

Опершись о борт, Ибн аль-Хади молча смотрел, как

вдоль борта струится вода, чередой набегают и уносятся

назад мелкие волны. Тревожные думы, казалось, тонули

в глубине реки, куда не мог проникнуть взгляд.

—      Я знаю, что Бармекидов поругивают и даже

очень,— продолжал шейх Исмаил, поглядывая на юно-

шу. — Но кто? Продажные людишки, вроде аль-Фадля

ибн ар-Рабиа. Не они ли сбили тебя с толку? К их сло¬

вам нельзя относиться серьезно. Ради личной выгоды они

готовы болтать что угодно.

Ибн аль-Хади выпрямился. Чувство ненависти к пер¬

сам, несмотря на все их достоинства, против которых on

ничего не мог возразить, не притуплялось.

—      Уж не считаешь ли ты, мой наставник, что Бар¬

мекиды — добрые джинны, сошедшие к нам с небес? —

спросил он язвительно. — О, это они, мерзкие, как моча

кастратов, отправили отца на тот свет, лишили меня ха¬

лифата!

—      У тебя, сын мой, нет точного доказательства, —

пытаясь охладить юношеский пыл, проговорил шейх

Исмаил. — Насколько я знаю, никто не утверждает, что

Яхья ибн Халид убил твоего отца или принимал участие

в убийстве. Мне это тоже неизвестно.

—      А я вот не сомневаюсь! — воскликнул юноша. — Не

случайно отец скончался не раньше и не позже, а сразу

же после того, как подписал этот дьявольский документ и

без всяких условий назначил престолонаследником Хару¬

на ар-Рашида. Случайное совпадение? Нет, мой настав¬

ник, это косвенное доказательство! Ну, а дальше совсем

просто. Став халифом, уважаемый дядюшка позаботился

о      новом престолонаследнике и вместо меня назначил

своего сына, развратника аль-Амина. Затем, как всегда,

вмешался Джаафар иби Яхья, и вторым наследником пре¬

стола стал аль-Мамун, сын рабыни, персиянки! А я?

Я остался ни с чем. О, аллах, если бы мне удалось...

—      Сын мой, твои слова ие согласуются с твоими по¬

ступками, — степенно возразил шейх Исмаил. — Ты по¬

носишь аль-Амина, называешь развратником, а сам во¬

всю веселишься на его пирушках. Говори первое, но уже

тогда не делай второго; а если развлекаешься с ним, то

не ругай того, кто тебя принимает.

Ну да это не главное. Насколько я понял, ты жаж¬

дешь вернуть отнятые у тебя права. Позволь спросить, на

что ты рассчитываешь? Твой дядюшка халиф. У него

войско, множество приверженцев, его поддерживают ха¬

шимиты. Если только он узнает о твоих притязаниях на

престол, тебе несдобровать. В гн&ве Харун ар-Рашид бес¬

пощаден. Он велит четвертовать бунтовщика, и вместо

погребения кусочки мяса разбросают в пустыне. Или на

тебя натянут шерстяное платье, смоченное мочой верблю¬

да, и выставят на солнцепек.

Я, как обещал, буду хранить тайну. Но смотри, будь

осторожен! Откажись, сын мой, от бесплодных мальчи¬

шеских мечтаний. Если дело коснется целости и могуще¬

ства халифата, я принесу тебя в жертву, как бы мне ни

было горько.

—      Мой наставник, не обращайся со мной, как с ре¬

бенком! — воскликнул Ибн аль-Хади, едва подавляя

дрожь, пробежавшую по телу. — Я и не думаю бороться

против дядюшки. Упаси аллах! Это было бы безумием!

Пусть престол, как и объявлено, наследует аль-Амин, я

не возражаю: долго на троне ему не удержаться, слишком

уж он бестолковый. Но затем халифом станет аль-Мамун.

Признаю, сын недавней рабыни осторожен и мудр. Но ха¬

шимиты против него. Если ему не поможет Джаафар ибн

Яхья, аль-Мамуну тоже не усидеть на престоле. Вот ви¬

дишь, мне мешает только визирь и никто другой. Вполне

вероятно, что и сам он захочет стать халифом. Верно

ведь, а? О, проклятый, он должен быть уничтожен!

Ты говоришь, мой наставник, что нет улик, доказы¬

вающих убийство отца. Отложим этот разговор. Есть дру¬

гое злодеяние, есть другие улики. Я имею в виду то, как

разбогатели Бармекиды. Ты вот печешься о благе хали¬

фата, а сам не замечаешь, что вольноотпущенник обкра¬

дывает нас! Его личные доходы почти равны доходам го¬

сударства. Мне рассказывал Сахль ибн Харун, ему-то все

известно, недаром он возглавляет диван казны. Вот точ¬

ные цифры, я помню их наизусть: ежегодно от восточных

до западных границ халифата в виде налогов поступает

около четырехсот миллионов дирхемов, примерно, значит,

двадцать семь миллионов динаров, а ежегодный доход

Бармекидов превышает двадцать миллионов динаров

Разве это не преступление? Да еще какое! А что, спраши¬

вается, получаем мы, хашимиты? Милостыню, выдавае¬

мую на развлечения да на покупку рабынь. Мне стыдно