Сестры Спринг

Я вышла на крыльцо, если, конечно, так можно назвать выложенные в форме лестницы цементные блоки. Шайа обернулся, увидел меня и вскинул руки.

– Прости, Бэт. Не разбудил?

Я покачала головой.

– Ну тогда ладно. Мэг дома?

На Шайе была поношенная футболка с львиной мордой.

Я покачала головой.

Он кивнул и медленно провел языком по губам.

– Ладно, – проговорил он упавшим голосом.

Шайа был мне симпатичен, хотя мы особо и не общались. Когда он начал захаживать к нам и проводить время с Мэг, я уже начала сторониться людей.

– Ну тогда я пойду, – нехотя бросил он.

На улице было темно и тихо. Свет горел только в доме у Лоренсов.

– Подожди, – сказала я, осмелев.

Шайа развернулся и замер в ожидании.

– Она вернется в понедельник.

– А где она? – Наверное, на лице у меня отразилась тревога, потому что, не дождавшись ответа, он быстро добавил: – Прости, это не моего ума дело. Если не хочешь, не говори.

Я не была столь прозрачной, как Джо, но в тот момент очень приблизилась к этому.

– Она с Джоном Бруком, – сказала я и почувствовала укол совести.

Он кивнул, словно я подтвердила его догадку, и, кажется, хотел еще что-то добавить, но лишь проговорил:

– А как у тебя дела?

Я ответила – все отлично. Прошло еще секунд десять, и на крыльце показалась мама. Она плакала, и ее всхлипы пронзали тишину теплого луизианского вечера. Мама помчалась прямо на Шайю, и на бегу у нее развевались полы халата.

Шайа попятился и едва не споткнулся. Лицо его исказилось испуганной гримасой. Его, как и меня, смутил внезапный порыв мамы. Она сочла его человеком, принесшим чудовищное известие, и страшно вымоталась из-за треволнений последних дней.

– Зачем ты явился? – У нее сжались кулаки, руки вытянулись вдоль тела.

– Хотел поговорить с Мэг.

Она издала нечто среднее между вздохом и фырканьем. Мне на миг показалось, что она готова его оттолкнуть, и Шайа, видимо, тоже об этом подумал. Он отстранился и осторожно попятился к своей машине.

– А с чего бы это Мэг с тобой разговаривать? – воскликнула мама. На смену слезам пришла ярость, и произошло это в доли секунды.

Я захлопнула дверь и поспешила к ним.

– Сам не знаю. Наверное, она не захочет, – ответил он таким тоном, что я принялась невольно припоминать, в чем таком он мог провиниться перед Мэг.

Я знала: у них случился серьезный разлад. Я лично придерживала черные волосы Мэг, когда ее рвало в раковину на кухне после очередной, особенно бурной размолвки. Мэг тяжело переносила стресс, в этом она пошла в нашу мать. Чуть что – ее сразу рвало. Как раз была пятница, и в тот вечер Мэг сказала маме, что пойдет прогуляться. Она оставила машину в дальнем углу парковки перед спортзалом и стала ждать Шайю. Мэг как-то обмолвилась, чем они там занимались, и я случайно проговорилась в присутствии Мередит. Мэг так мне этого и не простила. Она много месяцев подначивала меня, называла Офелией, зная, что меня это жутко бесит. Так звали мою некогда лучшую подругу, и теперь ее имя приобрело презрительное значение. Я предала сестру так же, как Офелия предала меня.

Когда в последний раз Мэг отслеживала мою подругу через интернет, та встречалась с Ривером. Я, конечно, не ждала, что она хотя бы отчасти ответит мне взаимностью, но встречаться с таким отвратительным типом?.. Даже если бы она не догадывалась, какое низкое, изворотливое существо этот Ривер, даже и тогда ей не было бы оправдания, а она не могла не знать.

Офелия помогла нам сорвать унизительные покровы предательства. Потом стала встречаться с Ривером, а после мы переехали, Мэг познакомилась с Шайей, и мы проводили пару вечеров в неделю на моих «фортепианных уроках».

– Она с Джоном Бруком, Шайа. Вот где она! – воскликнула мама, с легкой ноткой безумия в голосе. Сейчас она сильно смахивала на мою старшую сестру. – Он повез ее во Французский квартал, они проведут там две ночи. Джон Брук только что получил степень в Уэст-Пойнте, Шайа!

Шайа не проронил ни слова.

– Джон Брук – хороший человек, который очень радует мою дочь.

Шайа слушал все это с каменным лицом.

Мама взахлеб продолжала:

– Он заехал за ней после небольшого недоразумения с электронной почтой. Тебе, случаем, ничего не известно?

Шайа растерянно свел темные брови и покачал головой:

– Что за недоразумение?

Я, конечно, не настолько хорошо знала Шайю, чтобы раскусить его, если он притворялся, но, в общем, у меня имелось неплохое чутье на подобные вещи. Могу сказать, что вид у него был довольно растерянный. Джо говорила, что с такой способностью я могу стать продвинутым журналистом, но пока что это ничуть не помогло мне продвинуться дальше входной двери.

– Кто-то отправил Мэг письма, которые не должен был отправлять, притворившись тем, кем не стоило притворяться, тем самым беспочвенно причинив Мэг сильную боль. Поскольку у нее здесь не слишком много знакомых, думаю, несложно сузить круг подозреваемых и вычислить негодяя. Как по-твоему, есть человек, которому очень хотелось бы помучить ее без всякой веской на то причины?

– Это не я. – Шайа поднес руки к груди и коснулся пальцами поношенной футболки. – А что за письма?

Мама категорично покачала головой: