Сеть паладинов

По статьям мирного трактата можно было подумать, что это турки выиграли Лепанто. Наглые захватчики требовали признать захват Кипра, контрибуцию в 300 000 дукатов, а взамен милостиво сохранили венецианцам коммерческие привилегии и свободу морей. Но что могла противопоставить этой мощи Венеция, маленький средневековый город, зажатый со всех сторон могучими державами: с юга и с запада — католической Испанией, с севера — австрийскими Габсбургами и империей, с Востока — империей османов — этим гневом Божьим, первый удар которого всегда принимала на себя она — Венеция! Госпожа морей ещё пару столетий назад, она теперь всё больше уступала турецким и испанским галерам, которые хозяйничали за пределами Венецианского залива на морях, когда-то её морях! Да, Арсенал Венеции создавал великолепные образцы галер, крепких и надёжных, по-прежнему вызывая зависть всех иностранцев. Но в Константинопольском Арсенале, в котором работали греческие мастера, выпускались галеры чаще и быстрее. Они были быстроходнее венецианских. К счастью для венецианцев, они делались наспех из сырого дерева и не выдерживали больше одной навигации. Но султаны не привыкли считать ни людей, ни усилий, ни материалов. А теперь ещё в Средиземном море появились и более наглые гости — парусные каравеллы и бретоны англичан, французов и голландцев, которые не только перехватили морскую торговлю, но и отчаянно пиратствовали.

Ответить на вызов времени Венеция могла лишь ловкой дипломатией, умением лавировать среди могучих противников, и, когда надо, сталкивать их лбами. Венецианские послы и консулы, лучшие в мире, неустанно проводили разведку в Стамбуле, в Париже, в Мадриде и Риме, в Кракове и Праге, подкупали местную знать, купцов и военных, снабжали сведениями правительство, иногда отправляя сразу по три курьера тремя маршрутами, используя шифры и другие уловки. Но остальные державы давно уже научились копировать венецианцев, а самих послов держали под непрерывным наблюдением в Стамбуле, в Париже, в Мадриде и Риме, в Кракове и Праге.

Вот Лунардо и пришёл к выводу: необходимо организовать особую, совершенно засекреченную службу, которая бы собирала все сведения и изучала их и, предвидя последствия тех или иных событий, воздействовала бы на политику Республики во имя её блага. Она бы была независима от Сената и Синьории, подчиняясь напрямую высшим магистратам республики.

Окончательно мысль о создании службы сформировалась у Лунардо, когда он был избран членом Совета Десяти и сам столкнулся, с какой неповоротливостью и тупым, хотя и настойчивым формализмом работало это самое секретное учреждение Республики.

Начать с того, что Совет все свои секретные обсуждения педантично заносил в журнал, в том числе и осуществление политических убийств, которые всегда оставались необходимой частью венецианской политики. Решения об убийствах принимались в зале заседаний Совета Десяти и в комнате государственных инквизиторов. Венеция — это удивительное государство, где вопросы политических убийств и формы их осуществления обсуждались людьми высокородными, достойными, занимавшими наиболее важные посты в республике и в глазах общества наделёнными моралью, а все решения облачались в одеяния канцелярской рутины. Клятва о полном сохранении тайны произносилась на Евангелии.

Однако тайну сохранить было почти невозможно.

Лунардо особенно поразил один случай, происшедший вскоре после его возвращения из Константинополя. В 1574 году в Венеции орудовал дерзкий осман Мустафа дай Кордовани — турецкий агент. Совет обложил его со всех сторон соглядатаями и пришёл к решению уничтожить наглого шпиона. Сначала поручили деликатную миссию одному савио[68]. Тот привлёк к делу изготовителя отравленной воды, а потом и непосредственного исполнителя-отравителя. Но Мустафа то ли эту воду не пил, то ли имел противоядие.

Убедившись, что этот яд не действует, решили подыскать другой сорт яда.

По поручению Совета Десяти, его советник савио Маркантонио Лунардо тайно встретился с медиком Комаско и заказал у него яд.

Узнав, что Мустафа уплывает в Далмацию, Совет Десяти срочно вызвал капитана галеры, которая перевозила турка, и поручил ему совершить отравление. Но Мустафа опять остался жив.

Тогда уничтожение шпиона было поручено ещё одному савио, который нанял убийц и несколько раз устраивал турку западню, но все безрезультатно. И только через два года после начала охоты, уже в разгар эпидемии чумы, в августе 1576 года турка, наконец, обнаружили мёртвым на венецианской улице. Его тело подобрали и отвезли в лазарет. Всех его помощников заперли в доме, на случай, если Мустафа скончался от чумы. Это был не выдающийся, хотя и очень ловкий шпион, на уничтожение которого ушло два года, и было задействовано почти два десятка человек.

Этот случай показал, какое множество сторонних людей вовлекаются в тайные операции, случайно или намеренно делая их достоянием гласности.