Северные новеллы

Поздно вечером, вернувшись из тайги, мы застали медвежонка ползающим по брезентовому полу палатки. Проползёт метр, ткнётся мордой в пол и лежит, отдыхает. Молочные глазки оглядывают людей с удивлением, но без испуга. Малыш находился в том счастливом возрасте, когда не ведают чувства страха и полагают, что все живые существа, населяющие тайгу, созданы для добра, а не для зла. Дежурившие на стоянке рассказали, что детёныш ничего не ел (чуть позже мы выяснили, что у него была ангина, воспалена глотка), но с удовольствием пил тёплое концентрированное молоко. Ещё они сказали, что медведица на той стороне Вилюя удачно ловила рыбу и перед нашим приходом пыталась с рыбиной в зубах переплыть реку, вероятно, чтобы покормить своё чадо. Её отогнали выстрелами; развернувшись, она уплыла на другую сторону.

В этот вечер я стал свидетелем занимательного зрелища — ловли рыбы огромным зверем. На Камчатке осенью, во время нереста, мне не раз доводилось видеть медведей-рыболовов. Но там от зверей особого ума, сообразительности и не требовалось: стой на перекате да вы-хватываи кету, которая идёт сплошным потоком, показывая из воды тёмные толстые спины; промысел, а не ловля. Сейчас же на Вилюе время нереста ещё не наступило; нашей медведице надо было запастись великим терпением, обладать молниеносной быстротой реакции. Она зашла в воду выше колен и вскинулась на дыбки. Передние лапы занесены над башкой, приготовлены для удара. Глаза устремлены вниз. И вот рыба, не чуя беды, проходила мимо тумбообразных ног зверя. Удар по воде лапами был оглушителен, каскад брызг разлетался в стороны. Сначала раздавался короткий радостный рёв. Затем из воды показывались передние лапы зверя. В когтях была зажата бьющаяся щука или налим. Медведица прокусывала рыбе голову и через плечо швыряла её на берег. Бросит и обернётся, чтобы убедиться: добросила ли до берега? Но рыба часто выскальзывала из когтей, уходила на глубину, и тогда медведица от досады хлопала себя по ляжкам. А рано утром нас разбудил ужасный рёв. Я подумал, что нашу медведицу терзает волчья стая. Выскочили из палатки. Нет, волков не было. Зверина всё так же стояла по колено в воде, точнее, не стояла, а крутилась на одном месте. В нос ей вцепилась острейшими зубами большая пятнистая щука. Медведица кружилась, и рыба вращалась каруселью. Но вот щука сорвалась и полетела в воду, не совладав с центробежной силой. Бедняжка заковыляла на трёх лапах на берег, а левой передней зажала окровавленный нос. В сердцах отшвырнула мёртвого налима, села на камни. Ревела она долго, ведь нос — самое болезненное место животного.

На четвёртый день малыш окреп. Болезнь наконец оставила его. Подкрепившись своим любимым блюдом — молоком с гречневой кашей, он бегал по палатке, резвился и кусал наши ноги. Спать он, негодяй, нам не давал. Какой сон, если бегают по твоей физиономии. Пробовали держать на привязи. Не получилось. Зверёныш сразу поднимал такой крик, что приводил в сильное волнение свою мамашу, терпеливо ожидавшую на том берегу.

— Пожалуй, пора выпускать, — решил начальник отряда.

Герка Прохоров взял медвежонка на руки и вышел с ним из палатки.

Медведица тотчас узрела своё чадо. Она оставила на косе полусъеденного налима, зашла в реку и поплыла.

Мы отошли от берега к тайге, чтобы не смущать и не нервировать зверя. Начальник отряда на всякий случай прихватил карабин.

Герка остался возле палатки. Он гладил по голове, успокаивал детёныша, хотя его вовсе не надо было успокаивать, он не проявлял к плывущей медведице никаких родственных чувств.

И вот мокрая, с прилизанным водою мехом мамаша вышла на берег. На ходу стряхнула со шкуры радужный веер брызг. Затем остановилась.

Герка опустил на мох медвежонка, прихлопнул его ладонью по задку и быстро отошёл к нам. Не отбежал, а отошёл, потому что медведи преследуют бегущего человека. Такова их природа. И ещё этот зверь не переносит долгого, пристального человеческого взгляда. Почему — не знаю. Тоже может броситься. Заметил в тайге Потапыча — не гляди на него, иди своей дорогой. Может, из любопытства он проводит тебя недолго, потом непременно отстанет.

Медведица поспешила к своему малышу. При виде приближающейся громадины медвежонок сжался в комок. Затем как-то по-поросячьи взвизгнул, развернулся и опрометью побежал к людям. Забыл он, что ли, свою родительницу? В таком возрасте зверёныш не обременён долгой памятью. Или, может, жизнь в палатке на всём готовом его больше привлекала? Кто его знает!

Медведица остановилась. Она внимательно, умно поглядывала то на людей, то на неразумного своего детёныша, который ткнулся мордой в чьи-то бахилины и продолжал по-поросячьи испуганно взвизгивать.

— Даёшь, брат! Не пойдёт, не пойдёт, — осуждающе сказал Герка, опять поднял медвежонка на руки и решительно зашагал с ним к медведице.

— Гера, осторожнее! — предупредил начальник отряда. Карабин он держал на изготовку.