Северные новеллы

Теперь всё стало на свои места. Будто наяву, я увидел такую сцену… Медведица вышла с детёнышем к обрыву. Медвежонок, как водится, бегал, прыгал, резвился и сорвался вниз. От мгновенной смерти его спас этот самый козырёк. Представляю, что случилось с зазевавшейся мамашей! Она металась по кромке, ревела, но ничем не могла помочь попавшему в страшную ловушку детёнышу. И, рискуя получить пулю, пришла к людям, чтобы позвать их на помощь…

В нашем отряде жил и работал Герка Прохоров, студент-практикант второго курса Московского геологоразведочного института. Был он парень, что называется, сорвиголова и частенько пускался в такие безрассудные, отчаянные предприятия, на которые здравомыслящий человек никогда не решится. Однажды, например, он на спор выкинул такой номер… Взлетал вертолёт, завозивший в отряд продукты. Герка, сбиваемый ураганным ветром, поднятым винтом, подбежал к машине, подпрыгнул и ухватился за металлическую перекладину, соединявшую колесо с корпусом. Когда Ми-4, набрав десятиметровую высоту, летел над озером, Герка спрыгнул в воду, причём проделал в воздухе сальто-мортале. За подобные трюки давали парню выговоры, лишали премий. Не действовало. Пригрозили увольнением. Немного приутих…

И вот этот Герка Прохоров, быстро оценив обстановку, решительно взял у начальника отряда верёвку, опоясался ею, протянул нам конец и коротко попросил:

— Страхуйте.

И не успели мы толком изготовиться к страховке, как он с ловкостью альпиниста начал спуск. Через минуту он был на гранитном козырьке, опустившись на колени, склонился над медвежонком. Ещё через минуту снизу послышалось растерянное:

— Так он вроде помер…

— Помер или вроде помер? — попросил уточнить начальник отряда.

— Сейчас… — Герка осторожно перевернул медвежонка на спину, припал ухом к груди и радостно прокричал: — Бьётся! Сердце бьётся!

Когда Герку с медвежонком под мышкой подняли с выступа, медведица возбуждённо заходила вперёд-назад на маленьком мшистом пятаке.

Начальник отряда с карабином в руке, то и дело поглядывая на громадного зверя, склонился над детёнышем. Медвежонок не дёргал лапами, не открывал глаз; только присмотревшись, я заметил, как вздымается маленькая грудка с белым пятнышком на горле. Был он размером с сибирского кота. Сколько же малыш пролежал здесь, на гранитном козырьке, без пищи и воды, обдуваемый ледяными ветрами?..

— Пожалуй, мамке-то его не выходить, а?.. — то ли себя, то ли нас спросил начальник отряда.

И, сказав это, он решительно поднялся, вскинул карабин и выстрелил в небо. Мощный и раскатистый, как из пушки, звук выстрела до смерти напугал медведицу. Она с необычайным проворством развернулась и бешеным галопом побежала в тайгу. Некоторое время раздавался треск сучьев, потом всё стихло.

Припомнилось мне, что лет шесть назад, когда наша экспедиция работала на Урале, произошло нечто подобное…

Тогда к стоянке отряда вышел маленький медведь, на Урале они отчего-то маленькие, не то что рослые якутские или камчатские великаны. Он не ревел и не метался и сильно хромал. Безбоязненно подошёл к кухоньке, лёг на спину, задрал лапы. Задняя правая ступня была значительно больше остальных. В ней торчал обломок сука. Медведь дал себя связать. Геологи извлекли из раны обломок, вычистили рану ножом, смазали стрептоцидовой мазью. Медведь поднялся и побрёл в тайгу. Пришёл, понимаете ли, как в медпункт…

Медвежонка к палатке на руках, как ребёнка, нёс начальник отряда. Я шёл последним. Мне было как-то не по себе, и я беспрестанно оглядывался, чутко прислушивался, сжимая холодный ствол своей "ижевки". Позади раздавались подозрительные шорохи, или мне это от страха казалось, не знаю…

В палатке завернули несмышлёныша в тёплую оленью шкуру, как бы спеленали его. Подогрели банку концентрированного молока, осторожно раздвинули маленькие челюсти. Соски не было. Откуда ей взяться у мужиков! Плеснули тёплую струйку в раскрытую пасть. Медвежонок тотчас закашлялся. Мы обрадованно переглянулись. "Кхе! Кхе! Кхе!.." — кашлял медвежонок, как больной младенец.

Решили часок вздремнуть перед работой. Но сон мгновенно развеял внезапно раздавшийся органный рёв. Выбежали из палатки.

Медведица находилась на той стороне Вилюя, у кромки воды. Она сидела на задних лапах, смотрела на палатку и непрерывно ревела. Вилюй в этих местах узок, всего метров сорок, и я хорошо различал жаркую красную пасть с вибрирующим языком.

— Пришла! Надо же!..

— А я был убеждён, что она придёт, — сказал начальник отряда.

Герка вынес из палатки медвежонка и поднял его на вытянутых руках, показывая медведице. Органный рёв сразу оборвался. Зверь вразвалку пересёк каменистую косу и улёгся на мшистой площадке, головой к реке.

Маршрутную пару, геолога и рабочего, оставили в палатке. Один будет ухаживать за медвежонком, другой присматривать за его мамашей. Если все уйдут в маршрут, медведица, конечно, не замедлит явиться на покинутую стоянку, чтобы проведать своего малыша, ну а заодно полакомиться нашими продуктами и ненароком сломать жердяной каркас, завалить палатку.