Северный лес

Мать, Лилиан, приходит на консультацию одна и предоставляет анамнез. Ей сорок три, вдова, муж умер от аппендицита, когда пациенту было шесть. Пациент, Роберт, – старший из двух детей, его сестра была зачата незадолго до смерти отца. В основном мать растила детей одна, в Бостоне, некоторое время сожительствовала с учителем танцев; отношения закончились некрасиво. О причине расставания умалчивает – как и о том, обращался ли он с ней грубо и могли ли это видеть дети, хотя утверждает, что детей он и пальцем не трогал. Пациент ходил в школу, у него была хорошая успеваемость, но мало друзей, свободное время проводил за чтением научных журналов и детективов. Когда-то семья была состоятельной, сильно пострадала в результате биржевого краха, но мать унаследовала от своего отца патент на технологию производства пуговиц и получала с него доход. Жила в достатке, но не на широкую ногу. Держала служанку-финку, помогавшую по хозяйству и с мальчиком.

Семейный анамнез по большей части не отягощен. У бабушки по материнской линии “видения” неустановленного характера и “нервное истощение”. Дедушка по материнской линии умер от осложнений, вызванных алкоголизмом, в остальном был здоров. Бабушка и дедушка по отцовской линии “крепкой голландской породы”. О других случаях сумасшествия в семье неизвестно, если не считать кузена с прогрессивным параличом. Сама Лилиан “несчастна” из-за “жизненных трудностей”, иногда перед сном принимает бром.

Пациент развивался, как другие дети. Все обычные вехи. Никаких серьезных болезней, за исключением двухнедельной простуды с жаром, перешедшей в воспаление легких. В спортивных и подвижных играх участвовал неохотно, иногда имел “болезненный вид”, но мать утверждает, что поводов для беспокойства, “кроме тех, какие знакомы любому родителю”, пациент не давал. Она не знает, с какого возраста и как часто пациент занимается мастурбацией, но, судя по следам на белье, ночные поллюции начались в тринадцать лет. Прочие признаки полового созревания тоже присутствовали. Насколько ей известно, в отношения с противоположным полом не вступал: “Да и как, если он до смерти боится людей?”

Касательно текущих проблем – нарушения начались в пятнадцать лет: вечером, перед сном, пациент становился беспокойным и спрашивал, не видела ли она в квартире чужих. Проверял затворы на окнах и дверях, твердил, что за ним следят, боялся за безопасность матери и сестры. Приходил домой посреди учебного дня, уверенный, что с матерью что-то случилось. Расстройство начало отражаться на успеваемости, в выпускном классе ей позвонили из школы и сообщили, что он больше не посещает занятия. Вернулся к учебе, затем снова бросил. В восемнадцать лет был арестован за то, что угрожал одной паре в парке Бостон-коммон, которая якобы замыслила его ограбить. После психиатрической экспертизы был отправлен в лечебницу. Первая госпитализация длилась три недели, за ней последовали еще две. Каждый раз диагностировали шизофрению – либо параноидную, либо гебефреническую. Лечение шло ему на пользу, и мать забирала его домой, но пациент по-прежнему выказывал подозрительность и враждебность, утверждал, что против него строят заговор, что соседи подслушивают через водопроводные трубы, ждут подходящего момента и т. д. Говорил о тенях, следующих за ним повсюду и планирующих жестоко отомстить ему за какие-то преступления, которые он совершил, но не мог описать. Привлек внимание соседских мальчишек, над ним стали издеваться. Дважды подвергался нападению, оба раза “отделался парочкой синяков”. Но это “только пока”.

Помимо патента, матери достался в наследство загородный дом с лесными угодьями, который ее отец пытался превратить в гостиницу для охотников, – впрочем, после биржевого краха он вынужден был продать большую часть земли государству. В детстве мать проводила там много времени и иногда подумывала снова туда переехать, но дом находился в глуши и, поскольку там десять лет никто не жил, пребывал в запустении.

Тем временем неприятности со сверстниками продолжались, Роберт перестал спать, часами бродил по улицам, и соседи жаловались, что он с угрожающим видом караулит их на лестничной площадке. Никому не причинял вреда, но соседи грозились подать в суд; в конце концов мать не выдержала и решилась на переезд, а финку они взяли с собой, т. к., не считая матери, ее одну Роберт не подозревал в дьявольских замыслах.