Сезон Гроз.

Что касается магистра Дегерлунда, научно-исследовательская группа комплекса Риссберг берет на себя полную ответственность за обеспечение его медицинского обслуживания. У магистра Дегерлунда ранее уже были диагностированы нарциссические склонности, недостаток эмпатии и легкие эмоциональные нарушения. В период, предшествующий совершению вмененных ему действий, состояние его ухудшилось вплоть до появления симптомов биполярного аффективного расстройства. Можно утверждать, что на момент совершения приписываемых ему действий магистр Дегерлунд не контролировал свои эмоциональные реакции и имел ограниченную способность отличать добро от зла. Можно предположить, что магистр Дегерлунд был non compos mentis, eo ipso временно утратил вменяемость, вследствие чего к судебной ответственности за содеянное привлечен быть не может, поскольку impune est admittendum quod per furorem alicuius accidit.

Магистр Дегерлунд помещен ad interim в место секретного содержания, где проходит курс лечения и продолжает свои исследования.

Для обеспечения полного закрытия этого вопроса мы обращаем внимание Капитула на личность констебля Торквила, проводившего расследование инцидентов в Темерии. Констебль Торквил, подчиненный бейлифа Горс Велена, прежде известный как добросовестный офицер и убежденный страж закона, выказал при расследовании инцидентов в упомянутых выше селениях излишнюю тенденциозность и направил следствие по нежелательному с нашей точки зрения пути. Следовало бы повлиять на его начальство, чтобы слегка умерить его пыл. И если это не сработает, стоить собрать о констебле, его жене, родителях, бабушках и дедушках, детях и дальних родственниках сведения, касающиеся их личной жизни, прошлого, судимостей, имуществнных дел и сексуальных предпочтений. Мы рекомендуем обратиться в юридическую контору «Кодрингер и Фенн», услугами которой, смею напомнить, Капитул воспользовался три года назад для дискредитации и компрометации свидетелей по делу, известному как «зерновая афера».

Item, мы обращаем внимание Капитула, что в упомянутом деле, к сожалению, был замешан ведьмак, именуемый Геральтом из Ривии. Он был непосредственным свидетелем инцидентов в поселениях, у нас есть основания полагать, что он связывает эти события напрямую с личностью магистра Дегерлунда. Данного ведьмака также необходимо приструнить, если он вдруг начнет копать слишком глубоко. Обращаем внимание, что ввиду асоциального поведения, нигилизма, эмоциональной распущенности и сумбурной личности упомянутого ведьмака может оказаться, что одного лишь предупреждения будет non sufficit и придется применить крайние меры. Ведьмак находится под нашим постоянным наблюдением, и мы готовы пойти на такие меры, если, конечно, Капитул их утвердит и рекомендует.

В надежде, что вышеприведенные объяснения Капитул сочтет достаточными для закрытия дела, bene valere optamus, и остаемся с высочайшим уважением

от имени научно-исследовательского комплекса Риссберг

semper fidelis vestrarum bona amica

Бирута Анна Маркетт Икарти manu propria

* * *

Удар за удар, ярость за ярость, смерть за смерть – и все это с извлечением обильной выгоды! Глаз за глаз, зуб за зуб четырехкратно и стократно!

Антон Шандор ЛаВей, Сатанинская Библия

Глава Семнадцатая

– В самое время, – уныло проговорил Франс Торквил. – Подоспел аккурат к представлению, ведьмак. Сейчас начнется.

Он лежал на кровати, бледный, как побеленная стена, с волосами, влажными от пота и прилипшими ко лбу. На нем была только грубая льняная рубаха, которая сразу напомнила Геральту предсмертное одеяние. Левое бедро, от паха до самого колена, охватывала пропитанная кровью повязка.

Посреди избы стоял стол, накрытый простыней. Невысокий тип в черном кафтане без рукавов выкладывал на стол инструменты, по очереди, один за другим. Ножи. Клещи. Долота. Пилы.

– Об одном жалею, – скрипнул зубами Торквил. – Что не смог их поймать, сукиных сынов. Воля богов, не суждено мне было… И уже не будет.

– Что случилось?

– То же самое, мать его, что в Тисах, Роговизне, Соснице. Только не как обычно, а на самой опушке леса. И не на поляне, а на дороге. Налетели на путников. Троих убили, двоих детей украли. Так случилось, что я с отрядом был поблизости, мы сразу ринулись в погоню и вскоре их увидели. Двоих амбалов, огромных, как быки, и одного паршивого горбуна. И тот же горбун в меня из арбалета пальнул.

Констебль сжал зубы, коротким жестом показал на забинтованное бедро.

– Я приказал своим, чтобы меня оставили и за ними гнались. Не послушали, олухи. Ну и упустили их в итоге. А я? Что с того, что меня спасли? Если мне сегодня ногу отрежут? Лучше бы мне, курва, скопытиться там, но еще увидеть, пока глаза не закрылись, как они ногами дрыгают в петлях. Не послушались приказа, балбесы. Теперь вон там сидят, стыдно им.