Шале

— Не беспокойся об этом. Честное слово, мне все равно, что он о тебе говорит. — Ласково похлопываю его по ноге. — Давай-ка выберемся отсюда, чтобы я наконец-то выставила себя на посмешище где-нибудь на склоне.

* * *

Я уже напрочь вымотана и умудрилась пару раз уронить лыжи, а мы только добрались до небольшой огороженной площадки внизу склона. До нее не больше ста метров, но я едва не сварилась, и пот, выступивший под мышками, стекает вниз, щекоча мне кожу под многочисленными слоями одежды. Знала же, что не стоит так навьючиваться!

— Ну вот. Мы на месте. Это «волшебный ковер», — говорит Уилл, указывая на некое подобие конвейера, идущего вверх по склону. Он нисколько не волшебный и на ковер тоже не похож. Малыши в комбинезонах, придающих им сходство с человечками «Мишлен», едут по нему в сопровождении нескольких взрослых в красных куртках. Наверное, это инструкторы.

— И что в нем волшебного? — спрашиваю я, заставляя себя улыбнуться, чтобы это не прозвучало грубо. — Тут же нет никого старше пяти — ты уверен, что я его не сломаю? Мне вообще можно им пользоваться?

Уилл улыбается.

— Да, всё в порядке. Надо, чтобы ты немного освоилась, прежде чем отправляться на бугель.

Меня охватывает паника. Звучит пугающе.

— На что?

— Это тоже подъемник, просто другого типа. Не беспокойся — ты быстро разберешься. Будем действовать постепенно, хорошо? — Он кивает в сторону отнюдь не сказочного конвейера. — Пошли?

* * *

Уилл показывает мне, как вставать на «волшебный ковер». Он ступает первым, и это оказывается на удивление легко. Похоже на траволатор в аэропорту, каким он мне запомнился в те пару раз, что я там бывала, только с небольшим уклоном. На подъезде к сходу я снова паникую, не зная, что делать, но мои лыжи соскальзывают сами, а мне остается лишь держать их прямо, как учил Уилл, который подхватывает меня под руку, помогая отойти в сторонку.

Дальше все становится куда сложнее. Уилл объясняет, что мне надо катиться с горки в позиции, которая называется «плугом».

— Смотри! Направляешь носки внутрь, а задники — наружу. Ну, как у настоящего плуга, — объясняет он, словно мне лет шесть.

Дальше Уилл толкует о том, как переносить вес с одной ноги на другую при поворотах, что нельзя оттопыривать зад, но я его не слушаю. Я уже решила, что горные лыжи — не для меня. Это спорт богачей. Ему надо учиться, пока ты еще маленький, как эти ребятишки вокруг нас на склоне, иначе будет слишком поздно. О чем вообще я думала, соглашаясь поехать?

Но мы ведь проделали такой путь, и Уилл заплатил за меня, поэтому вслух я этого сказать не могу. Притворно улыбнувшись, ставлю ноги, как было велено, и начинаю скользить вниз, а Уилл страхует меня, спускаясь спиной вперед. Мы постоянно останавливаемся, несколько раз я падаю, но он продолжает улыбаться и подхватывать меня. Все не так плохо, как я ожидала.

— Вау! — кричит Уилл, аплодируя и прыгая на месте, когда мы наконец добираемся до конца горки, чем сильно забавляет группку малышей, которые, судя по всему, научились кататься раньше, чем ходить. К этому моменту Уилл уже снял лыжи, чтобы идти рядом со мной, потому что я спускалась очень медленно и постоянно падала.

— Ты такая молодец! — лжет он с напускным энтузиазмом. — Попробуем еще раз или сразу двинемся на грин?

«На грин — это куда? — гадаю я. — Мы что, будем играть в гольф?» — Спросить я не решаюсь.

— Ладно, — киваю, — давай еще раз. А потом двинемся дальше. На грин.

* * *

Оказывается, грин — это зеленая трасса. Самая легкая из настоящих склонов, но все равно куда круче, чем горка в «лягушатнике», где мы были до того. И «волшебные ковры» только для новичков — видимо, чтобы внушить им ложное ощущение безопасности.

Поначалу я испытываю облегчение при упоминании подъемника с «пузырями», потому что это звучит забавно, но выясняется, что никакого сходства на самом деле нет. Это кабины канатки, которые, представьте, не останавливаются, чтобы в них можно было сесть, как в нормальный лифт. Нет, вместо этого вам приходится гнаться за ними в неподъемных лыжных ботинках, волоча за собой лыжи и палки — желательно при этом не заехать ими кому-нибудь по физиономии, — а заметив свободное место, которое выискивают все в очереди, запрыгивать внутрь.

Только пропустив три «пузыря», хоть мы и стоим первыми, я наконец умудряюсь сделать шаг — или скорее повалиться — в кабину, куда меня заталкивает Уилл. Я падаю, роняя на пол лыжи (и почему от них столько шума?). Уилл помогает мне подняться, пока парочка подростков подбирает мои лыжи и протягивает их мне с коротким «tenez, Madame[4]» и пренебрежительными взглядами.