Шам

Он лежал на твёрдой, щебнистой, поросшей редкими колючками земле, в нескольких метрах от опрокинутого на бок пикапа. Вокруг были беспорядочно разбросаны тела троих чеченцев, составлявших ему компанию в кузове. Марат со злорадным удовлетворением отметил кровавый след, тянущийся за младшим – тот явно умер не сразу и, перед тем как сдохнуть, пытался куда-то ползти. А́дама и здоровяка, сидевших в кабине, не было видно. Надо бы проверить, но сначала руки.

Собрав все силы, Марат поднялся – голова тут же закружилась, тело повело в сторону, а левое бедро прострелила острая боль. На ногах он, тем не менее, удержался. Что там ещё… блять! Штанина на ляжке обильно пропиталась начавшей подсыхать кровью, более тщательное изучение явило взору на удивление аккуратную, с полногтя размером дырку в ткани и, очевидно, ноге. Кровило уже умеренно, но болело сильно, так что на длинный переход можно не надеяться, равно как и на бег. Что такое не везёт, и как с ним бороться.

Освободившийся пленник попытался сплюнуть пересохшим ртом, не смог, нашарил глазами полторашку с водой неподалёку и мысленно жадно к ней присосался. В реале пока не получалось – сначала надо что-то сделать с руками. Кстати, интересно – до аварии ссать хотелось так, что хоть плачь, а теперь…

Блять. Осмотрев себя повнимательнее и сделав очередное неприятное открытие, Марат тяжело вздохнул. Ладно, всё равно никого нет поблизости. Не обосрался, и то хорошо. На этой животрепещущей ноте он медленно обошёл машину сзади.

Ага, картина более-менее ясна. Две неглубоких воронки, видимо, неизвестный пилот шарахнул НАРами, но они легли чуток в стороне. Внедорожник не перевернуло взрывной волной, как ему сначала показалось – машина потеряла управление и на скорости врезалась в здоровенный булыжник на обочине грунтовки. Вон как колесо выворотило. Почему так случилось, тоже ясно – сказать, что джип похож на решето, было бы преувеличением, но осколков «тачанка» хапанула явно прилично. Марату просто повезло, что он лежал на полу – основная часть смертоносных железяк прошла выше. Так, ладно, хватит пока отвлечённых размышлений, надо делом заняться.

Найти острый кусок рваного металла, торчащий из пробитого осколками кузова, труда не составило, а вот медленно и аккуратно, не режа руки, наощупь перепилить об него пластиковый хомут – составило, и ещё какого. Сделать это бесшумно не получилось, и тот, кто стонал в кабине, услышал и отреагировал – знакомый голос произнёс несколько фраз на чеченском с просящей интонацией.

Освободив руки, Марат подобрал валяющийся на земле автомат, наскоро проверил его и, как положено, «нарезая пирог», обошёл джип спереди.

Лобовое стекло вынесла туша здоровяка, безжизненно валяющаяся тут же. Судя по количеству крови, мучался он недолго, если вообще. Хотелось, конечно, верить, что «вообще», ну да ладно. А вот шрамолицый А́дам был вполне себе жив, хоть и не сказать, что здоров – правую руку чеченца намертво зажало между дверью опрокинувшегося внедорожника и грунтом, а кисть левой, которой он бессильно пытался поднять пистолет, раздробил осколок.

– Брат! – черные глаза-окатыши на окровавленном лице блестели смесью злости, боли, страха и надежды. – Хорошо, что ты жив!

– Угу. – согласился Марат, стараясь осмотреться, не выпуская при этом чечена из поля зрения. – Хорошо. Сам-то как?

Вполуха слушая сбивчиво тараторящего А́дама, он сложил в голове картинку. Примерно в сотне метров от места аварии начиналось неглубокое, но узкое ущелье, вскоре переходящее в настоящую мешанину скал, оврагов, каменных осыпей и расщелин. Понятно, куда спешили чеченцы – если не машина, то уж люди там от самолёта точно спрячутся. Ещё бы полминуты, и… но не повезло. Им. А ему повезло, хоть и цыганским счастьем.

– …помоги, к нашим надо выйти, тут недалеко. Они и сами нас найдут, наверное, скоро. Братом мне будешь родным, Аллахом клянусь!..

– Ща, ща помогу. – кивнул Марат, шаря глазами по земле. Ага, вот. – Погоди секунду, ахи́.

Он поднял с земли подходящий булыжник и, пересиливая боль, потянулся к зажатому в мышеловке чеченцу.

– Брат! Ты что?! Мы же мусульмане! Я тебе Аллахом клянусь, родителями своими клянусь – братом мне будешь, всё для тебя сделаю!..

Прочувствованная речь оборвалась неприятным звуком острого каменного выступа, входящего в висок. Убедившись, что дело сделано, Марат аккуратно развернул голову обмякшего нохчи и подложил под неё тот самый камень. На беглый взгляд сойдёт, а экспертизу тут вряд ли кто-то будет проводить. Хорошо бы, конечно, поджечь машину, тогда и камень бы не понадобился, но слишком уж приметно. Так, кстати… ага, вот они.

Изъяв у почившего А́дама свои (и Артура) деньги, он вернулся к полторашке, наконец-то удалил жажду, после чего обессилено присел на валяющуюся на земле «запаску» от джипа и принялся размышлять.

На место происшествия рано или поздно кто-то выйдет. По идее, первыми это должны были сделать товарищи удачливого пилота, то есть либо русские, либо сирийцы. Им же для отчётности нужно подтверждение, да и вообще…