Шатер отверженных

– Кого вытесняют фамильяры?

– Людей, которые становятся лишними в своей жизни, – почти автоматически ответила Риона, произнося давно заученную истину.

– А как они становятся лишними?

– Наверное, перестают видеть смысл в своей жизни, – пожала плечами Риона.

– Или теряют его, – весомо ответил Вит. – Когда ты пропала, я его потерял.

Наступившая вслед за этими словами тишина едва не звенела напряжением. Слишком много было сказано одним коротким предложением.

Риона напряглась. Она не хотела думать о том, что это значит, но проблема заключалась в том, что тут и думать-то было не надо, все и так очевидно. А раз так, то, значит, надо как-то реагировать. Но Риона этого не хотела! Проще закрыться, отвернуться и уйти. Сделать вид, что ничего не слышала. Ничего не поняла. Не должна никому никаких ответов.

Чей-то громкий крик, раздавшийся с другого конца цирк-тауна, показался Рионе спасительным звоном колокола. Она с облегчением отвернулась от Вита, чтобы увидеть, кто и почему кричит.

Крик повторился, и на этот раз в нем звучало столько неподдельной паники, что Риона сорвалась с места и побежала на звук.

Возле одного из автобусов уже собралась небольшая толпа, окружившая кого-то – или что-то.

– Что происходит? Что случилось? – спрашивала Риона, пытаясь пробиться поближе к эпицентру происходящего. А когда ей это удалось, то застыла, в шоке глядя на распластанные на земле, покрытые кровью тела. Сначала ей показалось, что это незнакомцы, но потом Риона присмотрелась и узнала в них Фьора и шута Дэнни.

* * *

– Вернулись не все, – вполголоса заметил Кабар, оглядывая тех, кто пришел с рассветом из города и сейчас собрался на этакой «площади» в центре все еще разобранного цирк-тауна, хмурясь, взволнованно переговариваясь и без толку топчась на месте, словно чего-то ожидая.

Всю радость и возбуждение от такой редкой и потому такой ценной ночи цирколуния как рукой сняло после того, как нашли Фьора с Дэнни. Хотя циркачи и привыкли к удалениям – правда, к такому вряд ли возможно в полной мере привыкнуть, кровь и насилие совершенно точно не были частью их жизни. «Колизион» удалял аккуратно, даже в некотором роде эстетично, если вспомнить столп серебристых искр на месте удаленного. Что до ссор и разборок между циркачами, бывало всякое, но никогда дело не доходило до настолько серьезных ранений.

Фаерщика и шута как смогли обмыли и перевязали – и, не зная, что еще можно придумать, оставили отлеживаться в автобусе Фьора. Прежде редкие ранения и травмы лечил канатоходец, но после его удаления в цирке не осталось никого хоть с какими-то медицинскими навыками и знаниями. Приходилось полагаться на то, что у парней организм молодой и крепкий и они выкарабкаются. А еще хотелось, чтобы они поскорее пришли в сознание и рассказали, что с ними произошло и кто на них напал. Чтобы циркачи знали, какая опасность подстерегает их всех на этот раз.

А мысль об опасности, похоже, их волновала, потому что артисты то и дело оглядывались, словно проверяя, все ли на месте, и шушукались.

– Нет Апи, – подытожил кто-то.

– И Крис. А еще этой новенькой, как ее… Дукати.

– Думаешь, их тоже… того?

– Пойдем искать в город? Или подождем, когда сами вернутся?

– И сколько предлагаете ждать? – остро отреагировала Джада, внимательно следившая за тем, как развивается этот разговор. – Пока за нами гончие не придут? Нет, надо ехать! – с горячностью воскликнула она.

– И бросить их? – вдруг подал голос Лас, что было само по себе удивительно; с тех пор как цирк потерял Графиню, он очень старался никак не привлекать к себе внимания. А мимо Ковбоя вообще прошмыгивал с вороватым видом и старался не встречаться с ним взглядом.

– О, вы посмотрите, кто заговорил о «бросить»! Наш главный небросальщик! – ехидно воскликнула Джада.

Лас покраснел как вареный рак, а в толпе раздались смешки.

– Ладно, если для тебя так принципиально, кто задает этот вопрос, давай я его задам, – вмешался Вит. – Ты предлагаешь их тут бросить?

– Было четко сказано возвращаться с рассветом. Что в этом непонятного? Что мешает взять и просто сделать, как было сказано?

– Ну, мало ли что их могло задержать. – Вит с многозначительным видом кивнул на автобус, в который отнесли раненых.

– Слушайте, здесь и так творится не пойми что, – с горячей убежденностью сказала Джада, проигнорировав последнюю реплику Вита, и обвела всех собравшихся выразительным взглядом своих русалочьих глаз. – Это странное представление, этот странный пустой шатер, эта странная ночь цирколуния, которого не было уже очень, очень давно. И эти странные нападения на Фьора и Дэнни… Надо валить отсюда, и поскорее, пока не случилось еще что-нибудь. Ребята отделались ранениями, да и то еще рано говорить, что они «отделались». А дальше? На кого еще нападут? Останется ли следующая жертва в живых? А мы даже не знаем, от кого нам защищаться!

Слова Джады упали на благодатную почву. Одно дело – переживать, когда угроза касается всего цирка в целом, и совсем другое – когда лично тебя. Умирать никому не хотелось.