Шатер отверженных

Кто-то перевернул ее на спину и уселся сверху. Горло стиснули чьи-то руки, перекрывая поток воздуха. Почти как тогда, когда кто-то напал на нее в самый первый раз, только сейчас Кристина не чувствовала того характерного запаха бергамота и экзотической древесины. То ли убийца на этот раз решил не пользоваться парфюмом, то ли сейчас на нее напал кто-то другой.

«За что?» – хотела спросить Кристина. Она не понимала, что сделала, не понимала, за что она заслужила смерть. Но она не могла издать ни единого звука, а сознание стремительно меркло, и приближалась чернота, которая грозила поглотить ее навсегда.

Давление на горло резко исчезло, вес оседлавшего ее человека – тоже. Раздался какой-то шум. Что произошло? Убийца передумал? Решил, что уже задушил ее? Или кто-то пришел на помощь?

Кристина перевернулась на четвереньки и закашлялась. А потом, не медля ни мгновения и даже не пытаясь оглядеться и увидеть, что происходит, поползла прочь – из последних сил, которые у нее остались. Бежать! Бежать подальше, спрятаться и переждать этот кошмар.

В затылке пульсировала боль, горло саднило, руки и ноги болели, но это не имело значения. Полуослепшая Кристина ползла прочь, не разбирая дороги, пока руки не нащупали какие-то ступени. Девушка заставила себя заползти на них. Взгляд уткнулся в дверь. Автобус? Трейлер? Чей? Не имело значения. Кристина с трудом перевалилась через порог, поморщившись от резкой боли в ребрах, и дверь захлопнулась за ней со смутно знакомым тяжелым металлическим лязгом.

Девушка свернулась на полу прямо там, рядом со входом, неосознанно приняв спасительную позу зародыша. Ускользающее сознание думало о том, что надо бы запереть дверь и осмотреть раны. Если он глубоки, то она может истечь кровью. А если у нее сотрясение, то ей нельзя засыпать.

Но самое главное – надо выжить. Во что бы то ни стало выжить.

* * *

После того как Крис его оставила (чего Мануэль, кстати, совершенно от нее не ожидал!), воздушный гимнаст некоторое время праздно валялся на кровати, наслаждаясь одиночеством, ведь все соседи по автобусу дружно свалили в этот паршивый городишко, в котором ночью наверняка ни за что не найдешь никаких развлечений.

Сам Мануэль и не подумал к ним присоединяться, у него были дела поважнее. Впрочем, бо́льшую часть их он уже успешно выполнил. Даже перевыполнил.

Во-первых, он наконец-то сумел сделать то, ради чего его когда-то сюда и отправили, – он раздобыл амулет-основатель «Колизиона». Теперь-то он утрет нос Дэнни! И докажет Джордану, что его рано сбросили со счетов.

Во-вторых, он наконец-то соблазнил Крис, хотя даже сам не ожидал столь быстрого успеха; с претворением этого плана в жизнь ему вечно что-то мешало: то соседи, то нерешительность Крис, то еще что-то. А сегодня обстоятельства сложились идеально, да и сама Крис оказалась на удивление сговорчива. И не только сговорчива, но и как-то уж слишком хладнокровна, как показало ее поведение сразу после, но с этим он потом разберется. Главное, ему удалось ее соблазнить. То, что Джордан очень в ней заинтересован, Мануэлю было очевидно. Он не понимал почему и, конечно же, не рискнул расспрашивать, но точно знал, что раз Крис так важна для директора «Обскуриона», то имеет смысл привязать ее к себе покрепче. Симпатия и даже влюбленность – это, конечно, неплохо, но близость привязывает куда сильнее. Во всяком случае, девушек.

Оставалось выполнить последний пункт, самый приятный, и его план-максимум будет выполнен. Мануэль достал телефон, набрал номер и, слушая длинные гудки, рассеянно поглаживал старинный телефонный аппарат, который наконец-то вынес из цыганской кибитки. А дождавшись соединения, с чувством глубокого удовлетворения, смакуя каждое слово, сказал:

– Амулет у меня.

* * *

Тина зашипела от досады, когда связь с яггером внезапно прервалась, и с такой силой саданула кулаком по бордюру, на котором сидела, что от него во все стороны брызнула каменная крошка. Хорошо, что в такой поздний ночной час – или это уже скорее ранний утренний час? – рядом не оказалось прохожих, которым наверняка показалось бы крайне подозрительным, как хрупкая девушка голой рукой крошит камень.

Но что же случилось? Почему у яггера вырубилось сознание? Его кто-то оглушил? Он жив? Впрочем, неважно! Единственное, что по-настоящему волновало Тину, – это то, успел ли он завершить свое дело и прикончил ли Кристину.

Все шло не так! Ну почему все шло не так? Она нашла яггера, а тот отказался выполнять приказ. Она влезла ему в голову и заставила, а он вырубился в самый ответственный момент! Конечно, вид корчащейся на земле Кристины доставил Тине ни с чем не сравнимое удовольствие, и она уже предвкушала, как вот-вот, буквально с минуты на минуту обретет долгожданную полную свободу, но… И все же: успел яггер ее убить или нет? Чувствует ли фамильяр что-то особенное, когда гибнет его иниций? Если Кристина умерла, должна ли была Тина что-то ощутить в этот момент?