Шатер отверженных

Тот словно и не услышал, просто шел за ней, стараясь не отрывать взгляда от отражения.

Тина остановилась у входной двери и задумалась. Ну, не с собой же Кирилла брать, в самом-то деле! Однако его явно заклинило. Наверное, один из тех приступов, которые она сама еще не видела, но о которых была наслышана от матери.

Что будет, если просто уйти и оставить Кирилла тут?

Тина развернула зеркало, обрывая зрительный контакт мальчишки с отражением.

Раздался утробный низкий звук, не похожий ни на что ранее Тиной слышанное. Она завертела головой, ища его источник, – и далеко не сразу поняла, что звук издавал Кирилл.

– Эй, – позвала его Тина, чувствуя, как что-то странное шевельнулось в груди. Что это? Испуг? – Ты чего?

Кирилл не ответил. Он продолжал стоять на месте, а его глаза оставались пустыми. И все так же издавал этот странный звук, от которого по рукам бежали мурашки.

Тина колебалась. Теоретически она, конечно, могла уйти и оставить Кирилла в таком состоянии, но что, если ему станет хуже? Нельзя его так бросать! Это была словно вшитая в подсознание установка, которую ни один фамильяр не мог перебороть: заняв место другого человека, фамильяр ощущал сильнейшую, просто непреодолимую потребность сделать жизнь новой семьи лучше, чем та была прежде. Так он словно пытался доказать высшим силам, управляющим судьбой, что достоин этого места и у фамильяра на него больше прав, чем у его иниция.

Именно поэтому Тина разделалась с донимавшим Кирилла Юркой. Именно поэтому помогла отцу с бизнесом, благодаря чему матери больше не нужно было работать в две смены, и они планировали переезд в новую квартиру, попросторнее. Именно поэтому избавилась от Ольг – чтобы те своими шуточками и комментариями не отравляли жизнь не столько ей – за себя Тина не беспокоилась, – сколько Кириллу. Она делала все для того, чтобы новая семья решила прежние проблемы и была счастлива. Первое ей удалось, над вторым еще предстояло поработать. И по той же самой причине, по которой Тина испытывала непреодолимую потребность разбираться с трудностями новой семьи, она не могла оставить Кирилла в таком состоянии… Хотя ее предшественница, Кристина, наверняка могла бросить брата, она та еще эгоистка, пестующая свои надуманные обиды.

– И что же мне с тобой делать? – вздохнула Тина и повернула зеркало так, чтобы Кирилл снова мог видеть отражение. Мальчишка тут же затих. – Ладно, – буркнула она, – пойдем, что ли, со мной, а там разберемся.

Выражение лица Вив, когда та увидела плетущегося за Тиной Кирилла, было неописуемым.

– Это что? – брезгливо осведомилась она.

– Младший брат моего иниция, – ответила Тина, усаживая Кирилла на заднее сиденье и устраиваясь рядом. – Кажется, между ним и зеркалом что-то случилось.

– А вот это очень любопытно! – протянул Ивар, прежде чем Вив успела сказать какую-то гадость, и завел мотор. – Что ж, поедем все вместе. А там уже будем разбираться.

* * *

«Опять!» – подумал Фьор, когда, придя в себя, быстро проинспектировал свое тело на предмет наличия и функциональности его частей и обнаружил, что хотя все вроде бы на месте, многое перевязано. Правда, судя по характеру боли, на этот раз он пострадал не от ожогов. А что тогда?

И тут на фаерщика обрушились воспоминания о прошлой ночи. Или она уже не прошлая? Сколько он провалялся без сознания? День? Два? Впрочем, неважно! Важно, что с Крис. Она жива?

Фьор рывком сел на постели – своей постели, в своем автобусе, как мельком отметил он, – и глухо застонал от боли. Заметка себе: в обозримом будущем никаких резких движений. Какие бы у него ни были раны на правой руке, боку и бедре, это явно не просто царапины.

– О, очнулся наконец! – услышал Фьор и только сейчас заметил, что на соседней кровати лежит Дэнни. Шут мог похвастаться не меньшим количеством бинтов и перевязок, чем фаерщик, одна даже красовалась на голове.

Точно, Дэнни же тоже был там. Фьор смутно помнил, что когда он бросился оттаскивать убийцу от Крис, тот так яростно сопротивлялся, что стало ясно: в одиночку с ним не справиться! Тут-то и появился Дэнни и рванул на подмогу. Но даже вдвоем им удалось справиться с огромным трудом. Да и то «справиться» – это слишком громко сказано: парни так и не смогли скрутить нападавшего, просто оттеснили его от Крис, а потом он сбежал. То ли его что-то спугнуло, то ли он решил, что выполнил миссию. Фьор искренне надеялся на первое, потому что второе бы означало, что Крис умерла от полученных травм.

– Как Крис? – хрипло спросил он.

– Не знаю, – ответил Дэнни и пощупал повязку на голове. – Я сам только недавно пришел в себя.

– Эй! – выкрикнул Фьор, не видя со своей постели, есть ли в их автобусе кто-то еще, и больше не рискуя шевелиться. – Есть тут кто?

– Есть, – раздался неуверенный голос, и вскоре в поле зрения Фьора нерешительно, как-то бочком вполз Лас.

– Крис жива?

– Жива, – кивнул Лас, и Фьор перевел дух. – А вы?

– А мы – нет! – ответил Дэнни. – Ты разговариваешь с мертвецами!