Шепчущий во тьме

– Вона откуда все и пошло: от энтого проклятого рифа, где вся эта мерзость обитает, где начинается глубокая вода. Вот где настоящие врата ада – там крутой обрыв подводный до самого глубокого дна, и его глубину ни одним лотом не измерить. Это все учудил старый кэп Овид – энто он нашел на островах Южных морей то, что сослужило ему недобрую службу… В те времена у всех тут дела шли из рук вон… Торговля хирела, фабрики терпели убытки – даже новые, – и лучшие из наших людей полегли на полях войны восемьсот двенадцатого года или потонули вместе с бригом «Элизи» и шхуной «Рейнджер»… оба корабля принадлежали Гильману. У Овидия Марша было три корабля на ходу: бригантина «Колумб», бриг «Хефти» да барка «Суматра Куин». Сначала только он вел торговлю в Восточной Индии и на Тихом океане, а это уж потом, токмо в двадцать восьмом году, шхуна «Малай Бридж» Эздраса Мартина сошла на воду.

Не было у нас морехода лучше, чем старый кэп Овид… вот уж сатанинское отродье, прости господи!… хе-хе… Я своими ушами слыхал его рассказы о заморских землях… И как он всех в городе клял и называл дураками – за то, что они ходят на христианские богослужения да несут свое бремя смиренно и безгласно…. Говорит, им бы поклоняться другим богам, тем, кто пощедрее, – вроде тех, кого чтят в Индии. Мол, эти боги приносят богатый улов рыбы в обмен на жертвоприношения и воистину слышат вознесенные к ним молитвы…

Мэтт Элиот, его первый помощник, тоже много чего рассказывал, да токмо он был супротив того, чтобы люди поклонялись язычным богам… Рассказывал про один остров к востоку от Таити, где много всяких каменных статуй, что стоят там с незапамятной поры… такие же, вроде них, идолища есть на острове Понапе, в Каролинском архипелаге, но токмо там лица каменные вырезаны, видом схожие с большими статуями Острова Пасхи. Есть там рядом крохотный вулканический островок, где каменные обломки с резьбой, да токмо обломки эти сильно истерлись, долго их помотало по морскому дну, и вся их поверхность сплошь в картинках чудовищных образин…

Да, сэр… А вот Мэтт, тот мне говорил, что тамошние туземцы добывают рыбы стоко, скоко могут выловить, и носят браслеты на предплечьях и запястьях, а на голове короны вроде как из золота и все покрытые картинками чудищ – точно таких же, какие вырезаны на обломках камней на том маленьком островке, – а на картинках вроде как человеки-рыбы или человеки-жабы, нарисованные в разных позах, словно нормальные такие, цивильные люди. Никто не мог допытаться у них, откуда все это взялось, и даже туземцы с других островов понять не могли, как это они около того островка умудряются вылавливать так много рыбы, когда у соседних островов никакого лова нет вовсе. Мэтт крепко об этом задумался, да и старый кэп Овид мозгу напряг. Он, кстати, заметил, что с того островка из года в год исчезает безвозвратно много красивых юношей и что там почти не видать стариков. И еще он говорил, что кое-кто из тамошних туземцев выглядит больно странно – даже на канаков не похожи!

А Овидий-то прознал-таки правду про энтих язычных. Уж не знаю, как ему удалось, но начал он скупать у них золотые украшения, которые они носили. Он все допытывался у них: откуда, мол, эти вещи и могут ли они еще достать, и наконец вызнал историю у старого вождя – Валакеа, так его величали. Ни один живой человек окромя Овидия не поверил в старого желтого дьявола, но кэп мог читать людей будто книги… Хе-хе… Никто мне не верит теперича, когда я им говорю, да и вы вряд ли поверите, молодой человек… хотя дайте-ка погляжу на вас… Да, у вас такие же вострые глаза для чтения людей, точь-в-точь как у старого Овидия…

Шепот старика стал едва слышным, и я поймал себя на том, что у меня почему-то мороз по коже пробежал от его ужасно высокопарных, но явно непритворных излияний, хотя я понимал, что его рассказ – не что иное, как пьяная фантазия.

– Да, сэр… Овидий-то знал, что есть на земле много чего такого, о чем простые люди даже не слыхивали и чему не поверили бы, если бы им довелось услыхать. Вроде как эти канаки приносили в жертву своих юношей и девиц каким-то божествам – тварям, что жили в морской пучине, – а взамен получали от них много каких благодеяний. Моряки встречали этих тварей на том маленьком острове с каменными обломками, и вроде как те страшные картинки изображали тех самых тварей. А может, это были как раз те твари, про которых потом пошли легенды о русалках и прочей нечисти.

У них там на морском дне выстроены всякие разные города, и тот островок поднялся как раз со дна. И вроде как кое-кто из энтих подводных тварей еще оставался в своих каменных жилищах, когда островок вдруг выпрыгнул из пучины на поверхность. Вот так канаки и прознали, что они там на дне обитают. А как токмо у них первый страх прошел, они стали с ними беседовать знаками и жестами да по-быстрому уговор заключили.