Шестая Эра. Поверхность

— Каюсь, есть грех. Но — без него уж никуда! Он, так сказать, неотъемлемая часть этого, — он постучал по виску. — мозга. Поэтому нравится тебе или не нравится — а руководствоваться при принятии важных и жизнеобразующих решений я буду, советуясь с ним. — он снова постучал, — И если я решил, что мы пока не освоимся, никого без разбору и надобности убивать не будем, мы так и поступим. А сейчас тихо и незаметно свалим, стараясь не оставлять следов. — но подозрительные звуки заставили его наконец оглянуться, и поправиться, — Э-э, чёрт! Уже не удастся. Проклятая тварь унюхала-таки нас! Туда! Ходу, ходу!..

Они ломанули через джунгли мёртвых стволов, да так, что только пятки сверкали. Пенелопа, задыхаясь, но попеняла:

— Как-то странно ты назвал эту «милую» зверушку… пф-пф… «неотъемлемого члена» пищевой цепи!.. А до этого — ф-фу… только что не целовать его собирался!

«Милая» зверушка, подвывая и фыркая, неслась по их следу, разбрасывая вокруг себя стволы, попадавшиеся на пути, и явно горя желанием познакомиться поближе.

— Странно… — Роджер тоже запыхался, но бежал легко. — Ведь эта штука ест, вроде, только муравьёв! У неё, насколько я помню, и зубов-то нормальных нет! Какого … ра ей надо от нас?!

— Это же ты у нас умный!.. Пф-пф… Ты и думай!

— Ладно, я подумал. Разворачиваемся, обходим гада по дуге, и бежим снова к озеру. Нажми-ка на акселератор, надо бы прибавить ходу!

Пенелопа явно возмутилась, но возражать не стала.

Поэтому они сделали большой круг, стараясь только оставаться невидимыми, и ломанули теперь в обратном направлении — снова к озерцу! Добежали, когда муравьед ещё сопел и трещал сухими стволами где-то вдалеке. Роджер жестом указал, что делать.

Они вбежали по щиколотку в воду, и обежали по периметру озера на его противоположный конец. Бежать оказалось довольно трудно: ил, оказавшийся на дне вместо песка, здорово задерживал: сапоги в нём вязли. Но они успели сделать почти половину круга, и спрятаться в подлеске на другом берегу, когда их преследователь подбежал к воде.

Тем, что следы оборвались столь подло и однозначно, он явно оказался недоволен. И какое-то время ещё топтался по кромке пляжа, рыская маленькой головой во все стороны, иногда фыркая и возмущённо подрёвывая. Но вот он убедился окончательно в бесплодности попыток найти источник запаха, и ушёл в чащу — теперь обошлось без треска.

Пенелопа буркнула:

— Вот настырная скотина.

— Ага. И чего ему от нас надо было? Ведь он — не хищник. Ну, в привычном понимании этого слова.

— Собственно, я не про него.

— А-а, понял. Это ты так комментируешь моё упорное нежелание кого-нибудь из местных мясообладателей таки-грохнуть.

— Точно.

— Ну так фиг же вам, девушка. Пока не доедите крыс — свежатинки вам не будет.

Пенелопа так ткнула его локтём под рёбра, что за шутливое «приветствие» это мог бы принять только совсем уж полный кретин.

В боте всё было как всегда.

Хотя нет: кое-что изменилось. Температура оказалась пониже, чем обычно. Роджер проверил: всё правильно. Это он сам, в целях экономии запасов энергии, поставил климатизатор, пока их не было, на плюс десять.

Пенелопа проворчала:

— Проклятье! Даже дома не отогреешься как положено Потому что «экономный» муж решил сэкономить. На здоровьи жены. А вот если я замёрзну и простужусь — то придётся тратить драгоценные и невосполнимые таблеточки из аптечки!

— Фиг тебе — простудиться. Ты же «привитая». А чтоб ты согрелась, ласточка моя ненаглядная, я намерен применить совсем другие методы. Ну, и на плюс семнадцать сейчас снова поставлю.

— Свинья. Нет: монстр. Деспот. Ещё и занудный. А уж велеречивый… Ладно, сегодня, чур, готовишь ты. А то я чего-то подустала…

Роджер не возражал. Достал и отделил от кучи тушек очередных двух крыс. Нарубил и нарезал на ломти. Поставил сковороду на плитку, прикидывая, что масло уходит как-то уж слишком быстро. Если так пойдёт и дальше, скоро придётся-таки завалить кого-нибудь из местных жиро— и мясоносителей. Хотя бы для того, чтоб было на чём жарить.

Крысы получились прожаренные. Вкусные. Но Пенелопа кривила носик, кушая их:

— Уже надоели. Мы не могли бы… разнообразить наше меню?

— Могли бы. Вон: паёк НЗ.

— Ешь его сам! Я про ящериц. …рен с ним: я согласна и на жёсткое и жилистое мясо, только чтоб оно было другое.

— Хм-м… Я работаю над этим вопросом. Дело в том, что нам так и так придётся скоро поохотиться. Только пока не знаю, на кого. Но на такого зверя, чтоб был жирным. Нам готовить, в-смысле, жарить — не на чем. А кастрюлю ты, как я уже говорил…

— Да уж, прости! Не догадалась! Вот в следующий раз — обязательно! — она раздражённо оскалилась, — Ты — что?! Правда — идиот, или умело прикидываешься?! Говорю ему как человеку — не было времени почти ни на что, так хотела его вырвать из лап чудовищной смерти, а он мне теперь устраивает! Разборки из-за того, что не взяла, понимаешь, с камбуза кастрюлю!.. Нудит и нудит, словно склеротик: кастрюлю ему, да кастрюлю!..