Шестерка Атласа

Далтон равнодушно посмотрел на Парису. Эта его версия совершенно не соответствовала ее ожиданиям.

– Что такое Форум? – спросила Париса.

– Ничего интересного. Отвергнутые Обществом.

– Тебе это не интересно?

– Враги есть у всех.

Что-то здесь было не так: некий глюк или же деталь, которая не укладывалась в картину.

– Почему ты до сих пор здесь? – спросила Париса. – В Обществе. Почему ты остался?

Далтон медленно, хищно придвинулся к ней, и в этот момент она догадалась, что он такое. Он слегка мерцал, двигаясь урывками; наделенный слабой искоркой жизни; сознанием, но не разумом.

Не призрак. И не воспоминание.

– Ты анимация? – спросила Париса, забыв свой предыдущий вопрос.

Далтон криво усмехнулся. Приоткрыл рот…

А потом кто-то потянул Парису за шиворот.

– Выйди, – произнес глубокий голос. – Быстро.

Она резко села на кровати, точнее попыталась, ведь, вернувшись в свое сознание, она, не в силах пошевелиться, лежала на боку. Настоящий Далтон придерживал ей голову, и постепенно, когда она вернулась в тело окончательно, до нее дошло: у нее припадок. Она задыхалась, запоздало сообразив, что проглотила собственный язык.

Париса переутомилась; песочные часы у кровати давно опустели, и, судя по выражению лица Далтона, ему пришлось попотеть, чтобы ее разбудить.

Она отползла от него, моргая.

– Что это было? – Париса нахмурилась.

– Что – это что?

– Голос в самом конце. Это был…

Она не договорила, снова заморгав.

Далтон неким образом изменился. И дело не в возрасте, хотя Далтон и заматерел. В воспоминаниях десятилетней давности ему было лет двадцать, но не это тревожило Парису. Изменилось выражение его лица: в нем теперь читалась какая-то озабоченность. Будучи в голове у Далтона, Париса даже не пыталась прочесть его мысли, решив, будто говорит напрямую с ними же, однако сейчас задним умом понимала, что ошиблась.

От прежнего Далтона и следа не осталось. Его отрезали и выбросили, как отошедшую нитку, лишив той самой сущности из его головы.

– Ты не целый, – вслух высказала догадку Париса, – я права?

Далтон уставился на нее.

– Что?

– Тот тип, анимация… это было…

– Ты даже не начала проверку, – медленно перебил Парису Далтон, и тут уже она уставилась на него:

– Что?

– Где ты была? – озабоченно спросил Далтон. – Я чувствовал тебя, но…

Париса вздрогнула, ощутив неуверенность.

– Что она из себя представляла? Твоя проверка.

– Банковское хранилище. С кодовым замком. Загадка, по сути.

Куда же тогда вломилась Париса? Как странно. Даже очень странно. Описанное Далтоном задание напоминало незамысловатый, примитивный ребус. Короче, нечто, чего и стоило ждать от не-телепата.

– И что же было в этом твоем сейфе? – устало спросила Париса.

– Листок пергамента, ничего особенного… Ты бы нашла его за пару минут. А ты где была? – встревоженно спросил Далтон, но Париса не ответила.

Где бы она ни оказалась, вытянул ее оттуда Атлас Блэйкли.

Рэйна

На время декабрьских праздников класс отпустили, позволив вернуться домой, если они, конечно, хотели, но Рэйна уезжать никуда не собиралась.

– Разве не должен кто-нибудь следить за чарами? – тихонько спросила она у Далтона.

– Здесь будем мы с Атласом, – ответил тот. – И это ведь только на время выходных.

– Я не справляю Рождество, – раздосадованная неудобствами, сказала Рэйна.

– Как и большинство медитов, но во время смертных праздников Общество проводит ежегодные мероприятия.

Рэйна нахмурилась.

– Разве нас не приглашают на мероприятия Общества?

– Вы не члены, а кандидаты.

– Мы живем тут.

– Да, и один из вас, – невыразительно произнес Далтон, – до конца года тут не задержится, так что нет. Вы не приглашены.

Сама мысль о возвращении домой (пустое понятие вроде семьи и полноценного сна) вызывала у Рэйны недоумение, если не сказать злость. Она как раз дошла до середины обалденной рукописи, которую еще Париса читала, – мистическое исследование снов одним медитом по имени Ибн Сирин[22], – а этот манускрипт в свою очередь распалил в Рэйне интерес к идее миров внутри подсознания. Даже Нико умеренно интересовался им, значит, он совершенно точно стоил прочтения. Непонятно, правда, зачем Нико книга про сны – как и руны, которые Рэйна для него переводила. Он же не интересовался исторической психологией, да и вообще ничем, при помощи чего нельзя сотворить чудо физики (Нико вообще дулся всякий раз, когда не удавалось проявить себя во всем своем непостижимом великолепии), но все же приятно было, что есть с кем поделиться мыслями. Остальные кандидаты свои проекты и теории держали в секрете.

Нико всегда был с Рэйной предельно открыт и даже пригласил ее на время каникул в Нью-Йорк.

– Макса ты возненавидишь, – радостно пообещал он во время спарринга, говоря, похоже, о своих соседях по берлоге. – Сперва тебе захочется убить его, но через пять минут после расставания ты поймешь, что жить без него не можешь. С Гидеоном все наоборот, – добавил Нико. – Сперва ты подумаешь, что лучше никого не встречала, но потом вдруг обнаружишь, что он утащил твой любимый свитер.