Шкаф с кошмарами

Еще один снаряд попал в цель всего в нескольких метрах от берега: артиллеристы каким-то чудом успели навести пушку, расстреляв ближайшую лодку практически в упор. Взрыв сорвал с бота броню, бесстыдно обнажив голый каркас, но это уже ровным счетом ничего не меняло. Поднимая брызги, на воду рухнул откидной трап, и на берег в жутком молчании хлынул вражеский десант. Гораздо позже я понял, что на самом деле нападавших было не так много, как казалось. Каждый «утюг» вмещал под шестьдесят человек. Часть из них погибла еще при высадке, так что к нашим укреплениям сейчас рвалось что-то около полусотни бойцов. Боясь зацепить своих, на время умолк громогласный «Шеер». Запоздало, словно спохватившись, наш единственный максим заполнил образовавшуюся паузу злобным стрекотом. Имея практически равные силы, наши солдаты все же находились в более выгодных условиях, и я начал понемногу успокаиваться. Как оказалось, совершенно напрасно.

Второй бот благополучно достиг мелководья и лег на брюхо, распахнув огромную квадратную пасть. Сравнение оказалось таким метким, что мне даже почудился зловонный выдох, вылетевший из его наполненного гниющим мясом нутра. Сжимая винтовки до белизны костяшек, красноармейцы брали раскрывшийся проем под прицел в надежде уничтожить как можно больше врагов в момент их наивысшей уязвимости, но…

Но вместо похожих на муравьев матросов на берег шагнуло это. Вышедшее из десантной шлюпки существо мой язык по сей день отказывается называть человеком. Хотя, несомненно, именно человеком оно было раньше. Сегодня, когда происходящее в Германии давно уже не является секретом, вряд ли кого удивишь подобными созданиями, но тогда… О, тогда появление некроида стало для нас настоящим шоком!

Моего уха достиг испуганный вскрик – у кого-то из красноармейцев не выдержали нервы. Уродливое, штопанное нарочито грубыми нитками, мертвенно-бледное лицо чудовища само по себе являлось оружием массового поражения. Оно било солдат в самое уязвимое место – в душу, вселяя в нее подлую трусость. Пули защелкали по доспехам некроида, выбивая оранжевые искры. Существо оказалось довольно высоким – гораздо выше двух метров, – и попасть в него не составляло труда. Некоторые из выстрелов находили щели между пластинами брони, заставляя маленькие кусочки свинца с чавканьем впиваться в мертвую плоть. Однако страшное создание, не обращая на них никакого внимания, упрямо шло вперед. Выйдя из воды, некроид широко расставил колоннообразные ноги, выводя из-за спины нечто похожее на миниатюрную пушку о шести стволах. Еще до того, как механизм начал со свистом раскручиваться, я понял, что доспех жуткой твари – вовсе никакой не доспех. Кому придет в голову защищать то, что и без того мертво? Удобный каркас, позволяющий с легкостью удерживать невероятных размеров пулемет, – вот что нес на себе двухметровый великан!

Грохочущий свинцовый ливень, обрушившийся на наши укрепления, заставил пристыженно умолкнуть трехлинейки. Поперхнувшись, затих и максим. Не дав стволам остыть, некроид выпустил еще одну длинную очередь – по рядам красноармейцев словно прошлась коса самой Смерти! Короткая пауза, наполненная лишь скрипом камней под сапогами атакующих да истеричными криками раненых, – и вот из-за спины гиганта как тараканы разбежались матросы в черных шинелях. Вновь торопливо защелкали трехлинейки. Где-то неподалеку глухо ухнула разорвавшаяся граната. Но наступающую людскую волну было уже не остановить. За пригнувшимися десантниками, неотвратимый как тяжелый танк, как горный ледник, шел зловещий некроид. Пулемет в его обезображенных руках то и дело взревывал, доставая людей даже в укрытиях. Я попытался прицелиться в уродливую голову, на которой, точно тарелки со студнем, застыли два неподвижных остекленевших глаза, но был тут же бесцеремонно втянут обратно твердой майорской рукой.

– Стоять, боец! Родине твоя героическая смерть ни к чему, – голос у Фишбейна совершенно не соответствовал тому, что творилось на берегу. Будто не гибли с криками люди, не разрывались гранаты, не шагал уверенной поступью жуткий мертвый великан…

– Товарищ майор, да как же… – запротестовал я. Все мое существо противилось вынужденной отсидке в укрытии, когда другие умирали под пулями.

– Разговорчики в строю! – прикрикнул Фишбейн. – Гудзь! Проследите за нашим юным другом, чтобы ему не вздумалось выпасть под пули раньше времени, иначе все это может очень плохо закончиться…

С этими словами, не дожидаясь, пока сержант возьмет меня под опеку, Барух Иосифович вновь зарылся в ранец. Вскоре оттуда появился закупоренный деревянной пробкой пузырек, внутри которого изумрудно переливалась некая вязкая субстанция. Из стекла выдавливались пятиконечные звезды, но я глубоко сомневался, что это продукция советского стекольного завода. Несмотря на отсутствие царапин, бутылочка не просто выглядела старой, а прямо дышала древностью! Но вовсе не это заставило меня отшатнуться в испуге. Жидкость внутри склянки волновалась как-то неправильно… точно живое существо, она тянулась к пробке многочисленными ложноножками.