Шкаф с ночными кошмарами

– Это тело уже мертво. – Ной не заподозрил подвоха. Он вытер кастрюлю салфеткой и поставил посудину в стол, игнорируя взгляд Дориана. Через пару секунд добавил: – Ну, я не всегда читаю мысли. Вы слишком много думаете. Да и, по сути, мне читать ваши мысли не надо, я ведь знаю, о чем вы думаете, понимаешь?

– Нет.

– Ты слишком молод, чтобы понять, – Ной сокрушенно покачал головой, взял с плиты сковороду и опустил в раковину. – Почему ты расстраиваешься? Ты ведь уже давно догадался, что забыл Альму.

– Нет, не догадался! – воскликнул Дориан, всплеснув руками и ударив себя по бедрам. – Она сказала, что спутала меня с кем-то другим!

Ной посмотрел на Дориана насмешливо, так, будто спрашивал: «И ты поверил?»

– Возможно, она просто боится?

– Чего боится? О чем это ты?

Ной пожал плечами:

– Не знаю. Может, она поняла, что ваши отношения налаживаются, и решила не портить их воспоминаниями о прошлом? Или, – продолжал гадать он, – она совершила какую-то ошибку и теперь довольна, что ты ее забыл?..

– Или я. – Голос Дориана эхом прокатился по кухне, и на губах Ноя мелькнула загадочная улыбка.

Они занялись каждый своим делом. Ной продолжал кропотливо вычищать кухонную утварь, драить плиту и холодильник, а Дориан стоял у окна. Он закрыл створки и теперь смотрел на свое отражение в стекле. Его лицо застыло, будто маска, будто малейшее движение мышцы – и все мысли упорхнут из черепа как перепуганные пташки с веток деревьев. Наконец он медленно произнес:

– Это я совершил какую-то ошибку. И она меня возненавидела. А может, и сейчас ненавидит. Зная, что я потерял память, зная о моей болезни

, она думает, что мы можем начать все сначала, невзирая на прошлое. Я думал, она просто чокнутая. Чокнутая Сивер.

– Хочешь суп с клецками?

– Но теперь я хочу знать, что она скрывает. Что скрывает прошлое…

– Хотя лучше бы тебе съесть что-то для продуктивной работы мозга.

* * *

Перед тем как вернуться домой, я заехала в магазин рядом с больницей и, стараясь ни о чем не думать кроме еды, прошлась мимо полок. Во рту все еще был привкус песочного печенья с горько-сладкой начинкой, поэтому сначала я купила бутылку воды и сделала несколько глотков. За пятнадцать минут пустой траты времени мимо меня протискивались покупатели, вжимая в полку с шоколадками и конфетами, а одна пухлая дама даже ударила мою многострадальную руку перекладиной своей тележки, доверху забитой колбасками, куриными ножками, пачками филе и кукурузой. Она извинилась, глядя перед собой, схватила с полки три пакета с батончиками и протопала мимо, теперь угрожая задавить других покупателей. Я не сдвинулась с места, уставившись на ряд шоколадок. У нескольких была привлекательная ярко-желтая обертка, на которой был изображен большой миндальный орех. Я сглотнула, глядя на него, а в голове уже закопошились противные, будто черви, мысли: интересно, если я съем это, умру?

На секунду замешкавшись, я кинула шоколадку в пакет поверх овощей и фруктов (овощи я решила взять на всякий случай: вдруг Крэйг будет так любезен, что позволит мне воспользоваться его кухней) и, услышав позади себя голос Киры, обернулась.

– Какого черта? – Она смотрела прямо на меня ненавидящим взглядом, будто я была причиной всех ее бед. – Ты что, следишь за мной?

Я отвернулась, все еще помня, каким унизительным был разговор между мной и доктором Арнеттом, и прошла к кассе, надеясь, что Кира оставит меня в покое, но она не оставила.

– Досталось тебе, а?

– Чего ты хочешь? – спросила я, выкладывая покупки на ленту. Кира скрестила руки на груди и серьезным тоном зашипела мне на ухо, чтобы никто не слышал:

– Ты так и не сказала, что значат те бумаги из квартиры Аспена. Но я просмотрела их. Аспен думал, что ты подозреваемая. Думал, что ты убийца.

– Ну и?

– Что? – опешила Кира, уставившись на мой профиль. Меня посчитали, я закинула продукты в пакет и двинулась к двери, а Кира побежала за мной и схватила за локоть.

– Я думаю, я имею право знать!

– Ты хочешь еще один синяк? – напрямую спросила я, глядя ей в глаза. На скуле Киры красовалось впечатляющих размеров черное пятно, которое привлекало взгляды посторонних.

– При чем здесь это? – вскинулась она. – Я хочу знать, чем вы с Аспеном занимались.

Я собиралась ответить, что меня не волнуют ее просьбы, собиралась сказать, что после ее унизительных обвинений и оскорблений пусть даже не надеется, что я что-нибудь объясню. Хотя я и так не планировала. Я хотела пригвоздить Киру взглядом, хотела бросить ей в лицо, что она – следующая жертва Неизвестного, так что пусть не тратит время на шатание по магазинам… но ничего не сказала, кроме просьбы отпустить мою руку.