Шкурка саламандры

— Да, именно плохому! — не выдержала МакГоннагал. — Чему же еще?! Есть утвержденная программа, куда не входят запрещенные министерством магии заклинания и зелья. И я не верю, что вы придерживаетесь этой программы. Я, между прочим, тоже шотландка и отлично знаю легенду про башню Алхимика в Университете Эдинбурга. Вы больше трехсот лет назад умерли, любезнейший. С тех пор многое изменилось.

— И если судить по вам, то не в лучшую сторону, — парировал Алхимик, — тоже мне, шотландка! Чего тогда сассанахам* прислуживаете? Шотландскую школу по их законам переделали и рады?

МакГоннагал открыла было рот, чтобы ответить, но ее остановило присутствие большого количества зрителей и слушателей, в том числе детей. Северус хихикал про себя: да, дорогая, это тебе не педсовет в Хогвартсе, где Дамблдор в любом случае поддержит.

— В общем, все ясно! — жестко проговорила миссис МакГрегор. — Дети никуда не едут, а мы с мужем пишем жалобу на произвол администрации Хогвартса. Если Северусу нужно сдать какие-либо экзамены или пройти тесты, то это будет происходить здесь. Уж помещение мы найдем. И чтобы никаких чар и прочего подчинения и принуждения! Я прекрасно понимаю, что талантливый ученик — это реклама учебного заведения, но надо и совесть иметь. Мне уже интересно, как вы поступаете, если чары не срабатывают? Киднеппингом занимаетесь?

— Вот настоящая шотландка! — вставил свои пять кнатов Алхимик.

Мирабель крепко держалась за Северуса, словно боялась, что его у нее заберут.

— Не бойся! — сказал он ей. — Я от тебя не уйду! И тебя никому не отдам! Не бойся!

— Еще и малышку напугали! — миссис МакГрегор покачала головой. — Бель, ничего не бойся! Давай-ка сейчас чаю попьем. Хочешь конфет? Или пирожное? А, может быть, сэндвич? Я проголодалась, составишь мне компанию? Сейчас будет чай! Северус, помоги, пожалуйста, накрыть на стол. Вас, мадам, я не приглашаю. И настоятельно прошу покинуть наш дом.

— Да, действительно, — мистер МакГрегор демонстративно встал, — вы и так отняли у нас слишком много времени. Жалобу я подам в установленном порядке. И надеюсь, что мы больше не увидимся.

МакГоннагал обвела всех злобным взглядом и аппарировала, не забыв прихватить с собой письмо.

— Улику забрала, — заметил Белл.

— Ничего, и без улик справимся, — ответил ректор, — вон, воспоминания сдадим. Если понадобится.

Северус достал из буфета чашки и блюдца. Миссис МакГрегор заварила чай. Алхимик в возбуждении летал по комнате.

— Чего еще придумали! — возмущался он. — Нужно срочно жалобу писать! Срочно! И отправить через авроров.

— Вы думаете? — спросил ректор.

— Вы всего этого не застали, — Алхимик взмыл под потолок, — а я хорошо помню. Все можно извратить и запретить. Буквально все!

— Уважаемый Алхимик прав, — задумчиво проговорил Белл, — ваши противники вполне могут интерпретировать ситуацию в свою пользу и повернуть ее против вас. Ваше беспокойство о безопасности детей они выставят эксплуатацией талантливого ребенка с непонятными целями. Я не очень понимаю, что такое темная магия, но, похоже, что для современных волшебников это некое пугало. Эта дама говорила, что со времени смерти Алхимика прошло много лет, и за это время многое изменилось. Как бы вас не обвинили, что вы действительно учите детей плохому.

— Да, — согласился ректор, — вы правы, друзья. Я прямо сейчас напишу жалобу и попрошу Дэйва переправить ее по своим каналам. Любую вещь можно извратить так, что не узнаешь, а нет ничего хуже, чем оправдываться. Пусть оправдываются наши оппоненты.

— Я все равно не понимаю, — миссис МакГрегор намазала тост джемом и протянула Мирабель, — зачем так настойчиво тащить к себе Северуса и Мирабель?

— Учитель значит очень много, — ответил Северус, — дело в необычности Бель и в том, что потом нас уже так просто заполучить не удастся — конкуренция. Директор Хогвартса слишком привык, что его считают самым великим волшебником современности.

— Боится, что вас приберет к рукам кто-то другой? — уточнил ректор. — Или, что вы сумеете стать самостоятельной фигурой, с которой придется считаться? У директора школы очень много возможностей влиять на юные умы. Кажется, я понимаю, почему его считают самым великим волшебником современности. Ведь дети слышат об этом постоянно, причем в том возрасте, когда они очень внушаемы.