Шлейф сандала

- Ну вот. С этим мы все решили… Но есть еще кое-что… - мне было неприятно говорить Давиду о заговоре Нино и Софьи, но и не сказать я не могла. – Это касается лично вас.

- Вы отказываете мне? – князь резко поднялся. Его смуглое лицо побледнело.

- О нет… Разговор не о нас, а именно о вас, ваше сиятельство, - мягко сказала я. – Присядьте.

Он вроде бы успокоился, но его брови все еще оставались нахмуренными.

- Меня? И что же это?

Собравшись с духом, я выложила ему все, что знала. В маленькой кухоньке воцарилась тишина. Длилась она довольно долго. Потом Давид осушил бокал одним глотком и недоуменно развел руками.

- Разэ? Разэ?! (зачем), - князь снова поднялся, прошелся по комнате, сжав кулаки. В его черных глазах плескалась ярость. Он прищурился и процедил: - Рамэс гакетеба ар, Нино! Дзалиан цодваа! (Ничего не поделаешь, Нино. Очень жаль!)

Я молчала, наблюдая, как Давид меряет шагами кухню. Он взглянул на меня и, тряхнув головой, сказал:

- Извините, я очень зол на сестру.

- Я понимаю, - мне хотелось успокоить его, но я не стала этого делать. Вспышка гнева скоро пройдет, а назойливое внимание может раздражать. Все-таки тяжело узнать о предательстве близкого человека. По-другому выходку Нино нельзя было назвать.

Он шагнул ко мне и обхватил своими большими руками лицо. Губы князя нежно коснулись моего лба.

- Вы мой ангел хранитель. Чеми гулис ковел дарткмаши шени нацилиа…

- Что это значит? – прошептала я, наслаждаясь этой невинной лаской. В ней было всё: и любовь, и забота, и покровительство.

- В каждом ударе моего сердца есть часть тебя… - ответил князь, целуя меня в губы. – Моя любовь…

Он говорит мне «ты»… Это такая мелочь, но еще одна грань между нами была стёрта.

Давид прижал меня к груди и тихо сказал:

- Один мой хороший знакомый, Николоз Бараташвили писал замечательные стихи. Как жаль, что он умер, так и не увидев их напечатанными… Когда я смотрю в твои глаза, в моей душе звучат эти строки:

- …Как змеи, локоны твои распались

По ниве счастья — по твоей груди.

Мои глаза от страсти разбежались -

Скорей оправь прическу, пощади!

Когда же ветер, овевая ниву,

Заматывает волосы в клубки,

Я тотчас же в тоске своей ревнивой

Тебя ревную к ветру по-мужски…

* * *

В городском парке уже блекла изумрудная листва, увядала трава и догорали цветы на клумбах. Зато воздух был хрустально чистым, наполненным ароматом уходящего августа. Он врывался в открытое окошко неприметного экипажа, едущего по улицам Москвы, неся в себе горьковатую свежесть.

- Я чувствую, что-то не так! Не так! – девушка в красивом светло-зеленом платье, дернула себя за огненно рыжий локон. – Меня раздражает этот цвет! Быть рыжей – пошло!

- Лизонька, что с тобой? Ты слишком возбуждена! – Николя схватил ее подбородок и резко повернул к себе недовольное личико. – К чему эти истерики?! Ты загубишь все дело, если станешь так себя вести!

- Мне кажется, граф о чем-то догадывается! – девушка убрала его руку, после чего снова капризно отвернулась. – Он холоден ко мне, не возит по магазинам, мы не ездим с визитами в богатые дома! К нам тоже никто не приезжает! Разве так себя должен вести любящий отец?!

- Может, тебе самой нужно проявить к нему внимание? Ты обязана сделать все, чтобы Загорский привязался к тебе всей душой! – молодой человек схватил Елизавету за руку, сжимая ее до боли. – Если из-за тебя все сорвется, я тебя уничтожу…

- Ах, мне больно! Ты злой, Николя! – всхлипнула девушка, испуганно глядя на его пальцы, выкручивающие нежное запястье. – Мне очень тяжело! Граф относится ко мне как предмету мебели! Его постоянно нет дома, а когда мы видимся, он вежлив, но как с чужим человеком!

Экипаж подпрыгнул на кочке, и не завязанная на ленты шляпка, съехала с головы Елизаветы.

- Следи за своими волосами, Лиззи. Их нужно красить как можно чаще! – Николя внимательно посмотрел на ее корни. – Очень жаль, что ты блондинка… Хотя, если бы была брюнеткой, дело обстояло бы намного хуже.

Девушка заплакала, и молодой человек смилостивился над ней. Он обнял ее за плечи, ласково поглаживая рукой, затянутой в белую перчатку.

- Ну, будет тебе, будет… Хватит плакать моя звездочка… Загорский просто еще не привык к тебе. Прошло очень мало времени… Скоро ты для него станешь самым близким человеком.

- Ты правда так думаешь? – она подняла на него заплаканные глаза. – Или просто успокаиваешь меня?

- Конечно! Я уверен в этом! – ободряюще воскликнул Николя и добавил: - Не забудь сказать его сиятельству, что очень хочешь видеть рядом с собой своих любимых родственников. Что скучаешь по ним. Ты поняла, Лиззи?

- Я скажу, - судорожно вздохнула девушка. – Господи, я не думала, что это будет так трудно… Меня поддерживают только мысли о том, что я стану богатой и уважаемой… Что увижу заграницу, что у меня будут бриллианты, в которых я поеду в оперу!

- Правильно. Думай о нашем прекрасном будущем, душа моя. Оно уже не за горами,– Николя мечтательно посмотрел в окошко, за которым мелькали шикарные особняки. – Уедем в Европу, и сюда больше ни ногой!

Глава 85

Глава 85