Шлейф сандала

- Да, общество делает видимость, что осуждает женщин, посмевших взяться за дела. Но по большому счету это не играет большой роли. Графиня Потемкина имела в Курской губернии суконную фабрику. Кроме того, дворянство всегда пользовалось монопольным правом на производство алкогольной продукции. В числе восьми крупнейших поставщиков алкоголя еще восемьдесят лет назад была Аграфена Апраксина. Как тебе?

Загорский поразил меня своей информированностью в этих вопросах. Я с восхищением слушала его, понимая, что это человек поддержит меня во всем.

- Естественно, вдовам легче вести дела. А вот препятствием в твоей жизни может стать супруг, если он будет считать, что его жене недостойно заниматься подобным. – Павел Васильевич прищурился. – Между тобой и князем Эристави есть чувства? Я прав?

- Ну… да… мы… - я не знала, как объяснить, что происходит между нами. А ведь правда, что?

- Я понимаю… Но вот тебе мой совет: не стесняйся требовать к себе уважения. Если князь влюблен, он должен принять решение. Иначе все, что происходит между вами, становится неприличным, – Павел Васильевич стал серьезным. – Прислушайся ко мне, дочка… Кстати, если ты переживаешь о своей предпринимательской деятельности. В "Своде законов Российской империи" от тысяча восемьсот тридцать второго года закреплен принцип раздельной собственности в браке: "Имущество жены не только не становится собственностью мужа, но, независимо от способа и времени его приобретения (во время ли замужества или до него), муж браком не приобретает даже права пользования имуществом жены". Но тебе нужно знать, как к твоему желанию вести дела отнесется человек, с которым ты захочешь соединить свою судьбу. Чтобы потом не столкнуться с непониманием и претензиями.

Загорский оказался очень умным и рассудительным человеком. А еще, к моему удивлению, он не был зашорен и воспринимал жизнь с интересом. Граф явно мыслил глобально, что в свою очередь, освобождало его от стандартных рамок. Мои страхи быть непонятой развеялись, словно дым от осенних костров…

* * *

Нино не могла успокоиться. Ее душили рыдания, а еще ужасное чувство безысходности. Она не хотела замуж за какого-то незнакомого мужчину! Разве можно вот так вот просто отдать человека в чужой дом, в чужую семью?! Девушке тяжело было представить, как за ней приедет выбранный отцом и братом жених, отвезет ее в церковь, а потом уложит в постель… Станет раздевать, трогать…

- О не-е-ет… - снова зарыдала Нино, падая лицом в подушку. У нее в голове вдруг промелькнула неприятная мысль: «А что ты хотела сделать Давиду? Он ведь чувствовал бы то же самое». Девушка перевернулась на спину и, словно оправдываясь, прошептала: - Это не совсем так… Софья милая… у нее чудесный характер… В конце концов, Давид знал ее! Она бы сделала его счастливым!

Девушка обхватила себя руками. Страх накатывал на нее волнами. Нет, она не выйдет замуж! Не выйдет! Лучше уж голод и холод!

Нино бросилась к шкафу, быстро надела на себя теплые вещи, засунула в ридикюль деньги и вылезла в окно.

Бедняжка даже не догадывалась, что ночная улица – это не романтическое место из женских романов. Где каждую молодую беглянку обязательно спасал благородный красивый аристократ с томной поволокой пылающих страстью глаз…

Глава 93

Глава 93

Минодора не особо переживала, направляясь в усадьбу, где обосновался Борис. Никакой власти ни он, ни маменька над ней уже не имели. И если даже брату захочется взять в свои руки управление ее жизнью, у него ничего не выйдет. Никто не может указывать той, которая прекрасно знала, как распорядиться своей судьбой.

Усадьба находилась недалеко от Москвы, поэтому девушка выехала после обеда, чтобы остаться там на ночь, а рано утром вернуться домой. Главное, что не придется долгое время находиться в компании родственников. Ужин, сон, завтрак и в обратный путь.

Дора попыталась представить, как отреагирует матушка на ее признание, какое светопреставление начнется, но сдаваться не собиралась. Покричит и перестанет. Парочка театральных попыток упасть в обморок, нюхательные соли, холодные компрессы, а потом Степанида Пантелеймоновна откажется разговаривать. К утру матушку отпустит, и она сквозь зубы скажет, что готова их с Артемием благословить. О Борисе девушка старалась не думать. Не запретит ведь он ей выйти замуж? Тем более в таком положении.

Когда экипаж въехал в по-осеннему яркую аллею, Минодора глубоко вдохнула. Главное не терять самообладания.

Но то, что Дора увидела, произвело на нее удручающее впечатление. Двор усадьбы зарос травой, гостевой флигель покосился, крыша требовала ремонта, кое-где не хватало ставен… За домом в последнее время никто не следил, но Борис ведь мог заняться ремонтом! Неужели ему нравится жить в таких условиях?!

Минодора вышла из кареты и огляделась. К ней уже направлялся пожилой слуга в грязной рубахе.

- Добрый день, барышня, - поздоровался он, поклонившись. – Я сейчас доложу, что вы пожаловали.

- Не надо. Матушка дома? – спросила девушка, чувствуя, как внутри все сжимается от предчувствия. Нет, добром эта встреча не закончится.