Тагор, конечно, принадлежал веку, который верил в свои идеалы и превращал даже свое отрицание в инструмент созидания. В этом и разница. Ваша критика его творчества в последние годы может быть правильной или неправильной, но, так или иначе, оно было в духе времени и в нём чувствовалась надежда на единение с чем-то новым и истинным – поэтому оно было созидательным. Сегодня весь этот идеализм безжалостно развеян в прах всем ходом событий, и все теперь заняты тем, что развенчивают его слабости, но никто не знает, что поставить на его место. Со всей этой смесью скептицизма и лозунгов, «Хайль-Гитлером» с вытянутой рукой и Пятилетками с их безликими, аморфными толпами, с разочарованием в идеалах с одной стороны и прыжками вслепую в болото – «ничего не вижу, ничего не знаю» – в надежде там отыскать какую-нибудь твердую почву далеко не уйдешь. А что еще у нас есть? Пока не будут открыты новые духовные ценности, не будет создано ничего такого, что выдержит испытание временем.
Раздел Седьмой
Воспоминания и наблюдения
Ложь? Однажды в Кембридже, когда один студент из Пенджаба объявил: «Лжецы! Все мы лжецы!», – мы были потрясены откровенностью, а также исключительной глубокомысленностью его слов. Как оказалось, он хотел сказать «законоведы»[292]
, однако ошибка в произношении придала его замечанию глубокую силу философского наблюдения и обобщения, о каких он и не помышлял! Но, по-моему, это высшее достижение человеческой природы. Только иногда ложь бывает сознательной, иногда полусознательной, иногда совершенно неосознаваемой, бессознательной и спонтанной. Таковы мы и есть!..Разумеется, вы правы относительно лжи – она бывает разная, – а также относительно того, что все люди бывают
Вопрос:
Ответ: Едва ли там они хранят такие бумаги.
Надеюсь, обед у Деваса не был для вас похож на мое первое знакомство с маратхской кухней – тогда по некоторым причинам мой обед оказался
Вполне согласен с вашей оценкой Кашмира. Очарование его гор и рек, идеальная жизнь, которая течет себе медленно и лениво среди изумительной красоты в плавучих домах на барках и лодках – этакий рай земной, – а также стихи, которые пишутся на берегах Джелама[296]
, там, где он несет свои воды мощным потоком вниз на равнины из Кашмира. К несчастью, я путешествовал вместе со сверхтрудолюбивым гаекваром, так что мое пребывание в раю оказалось недолгим! Его представление о рае состояло в том, чтобы без конца просматривать деловые бумаги и заставлять меня и других писать для него речи, снискавшие ему всю его репутацию. Но, в конце концов, у каждого Эдем свой, соответствующий его природе.Когда я познакомился с гаекваром, он был человеком свободомыслящим, не связанным рамками какой-то одной религии; не знаю, изменил ли он с тех пор свои взгляды. Формально, конечно, он индуист.