Шторм

были просто бандитами, не признающими никаких законов, кроме закона вольного грабежа и справедливого дележа.

Во времена, описываемые здесь, пиратство в этом ре-

гионе шло на убыль – медленно, но верно. Некогда грозные

флотилии флибустьеров уходили в прошлое вместе со

своими знаменитыми капитанами и адмиралами милостью

«Веселого Роджера». Многие исчезали в бурных водах теп-

лого моря, сраженные сталью или свинцом, часть перешла

на службу к монархам различных государств, охотно при-

нимавших «джентльменов удачи». Те, кто не желал поры-

вать со своим прошлым, примыкали к отчаянным сорви-

головам, поднимавшим разбойничий флаг и объявлявшим

войну любому кораблю, встречавшемуся на их пути. Неко-

185

Эмиль Новер

торые ушли на покой, но большинство продолжали досаж-

дать колониям. Губернаторы иногда объединяли свои уси-

лия в борьбе с морским разбоем, и это нередко приводило

к частичным успехам. Но, несмотря на принимавшиеся ме-

ры, пираты и флибустьеры продолжали оставаться грозной

опасностью на всех морях, в том числе и на Карибском. По-

прежнему они бороздили воды, разыскивая или подстере-

гая свои жертвы, объединяясь для налетов на мирные по-

селения, захватывали ценности, сражались с посылаемыми

против них кораблями. По-прежнему они имели тайные и

явные стоянки и базы, и еще сильны были вольные пират-

ские республики. Следует отметить, что исследователи не

балуют своим вниманием пиратские сообщества, исследуя

проблемы утопического социализма. Между тем, общество

морских разбойников, как корыстно оно ни было, остава-

лось наиболее демократичным, не признававшим сослов-

ных различий и привилегий, рожденных золотом и властью, и было наиболее удобной почвой для рассады идей о все-

общем равенстве и братстве. Они имели хождение среди

неоднородной массы пиратов, и нередко эти Миссоны и

Карачиоли объявляли целью своей жизни перемену суще-

ствующего строя.

Пират того времени, англичанин или француз, Морган

или Грамон, считался достойным человеком, и правитель-

ство порой поощряло его действия, если они проходили в

русле проводимой политики и он воздерживался от поступ-

ков, способных потрясти людей семнадцатого века с их за-

грубелой совестью. Нередко они были набожные и придер-

живались канонов, установленных христианской церковью.

Так, Соукис по воскресным дням выбрасывал за борт иг-

ральные кости и карты, а Дэниэл застрелил в церкви чело-

века за богохульство и потом долго молил господа простить

его гордыню.

Кинг не был преступником по призванию, но жизнь, ви-

димо ошибочно, поставила его на мирную стезю. Холодная

рассудительность удачно сочеталась в нем с отчаянной

решимостью и отвагой, а ораторский дар блестяще допол-

няли груды мускулов. Он умел управлять не только кораб-

лем, но и людьми, жизнь научила его наглости и хитрости, а

186

Капитан «Дьявол»

в сочетании с разумным риском, на который он шел почти

всегда, еще и дерзости. Если к этому добавить потери, по-

несенные им на жизненном пути, и тяготы, которые он пе-

ренес, боль и страданья, выпавшие на его долю, кровь и

ад, через которые он прошел, то можно понять, каким дол-

жен был стать человек, лишь урывкам знавший доброту и

внимание. Непримиримая ненависть к угнетению, вера в

себя и преданных людей, честность, немалая доля безжа-

лостности, жажда свободы – вс это наряду с другими ка-

чествами сплетало его характер в сложный, противоречи-

вый клубок, в котором с трудом разбирался и сам Кинг, не

всегда способный объяснить правильно и ясно иные свои

действия. Это рождало сложности во взаимоотношениях

Кинга с его пиратами, однако привыкшие верить своему

главарю и его звезде, морские разбойники предпочитали

видеть в этом то, что дано не каждому, а избранным.

Таким был капитан нового пиратского корабля «Вэн-

гард», спустя два дня после вышеописанных событий бро-

сившего якорь в Кайонской бухте острова Тортуга. Выбор

Кинга был неслучаен и продиктован сложившийся обста-

новкой. После известных событий Кинг не мог воспользо-

ваться ни одним портом в английских колониях ибо там их

ждала веревка. Между английскими и французскими вла-

стями существовала договоренность о взаимной выдаче

беглых преступников и, как следствие, французские порты

оказались тоже закрытыми. Оставались нидерландские ко-

лонии, соблюдавшие нейтралитет в этом вопросе, но имен-

но он грозил беглецам пугающей неизвестностью, поэтому

Кинг решил, что для стоянки фрегата наиболее подходя-

щей является Тортуга.

Тортуга была французским владением лишь номиналь-

но. Несмотря на флаг с лилиями, порт стал самым настоя-

щим гнездом флибустьеров, именовавших себя «берего-

вым братством». Впрочем, законы Тортуги не шли ни в ка-

кое противоречие с законами столь могущественного брат-