Сикарио

Но мне он всё равно нравился. А чтобы вы хотели услышать? Конечно же, он олицетворял собой все плохое, что может породить такая страна, полная глубоких противоречий и контрастов. Но, как он сам говорил, его деньги послужили обществу больше, когда он пустил их гулять по рукам, пусть даже среди шлюх, чем если бы они продолжали лежать в подвалах банка.

Однажды апрельской ночью я нашел его за столом, погруженным с головой в игру, увидев меня, он сразу же сунул мне в руку целую горсть фишек, чтобы и я присоединился к нему испытать судьбу.

– Потом переговорим, – единственное что он сказал тогда.

В тот раз нам везло, мы вышли из казино с такими деньгами, каких не видели в течение многих месяцев.

– Хороший знак! – выкрикивал он постоянно. – Хороший знак! Значит и дело провернем успешно.

Наконец-то он мне рассказал, что за «дело» такое, по поводу которого всё это время намекал. Оказывается он «подвязался» работать «мулом», и нужно было перевезти пятьдесят килограммов кокаина.

Пятьдесят килограммов по тогдашней цене могли бы принести доход в полтора миллиона долларов, и я, честно сказать, отказался верить, что нашлись какие-то люди, готовые доверить такому типу, как Роман Моралес, подобные деньги.

– У меня есть друзья, – горячо шептал он. – Очень важные люди, и если поможешь доставить «товар», то получишь сто тысяч долларов.

Если и есть что-то, чему я научился сопротивляться, сеньор – то это соблазнам.

Особенно соблазну стоимостью в сто тысяч долларов.

Не отрицаю, вначале я воспринял все то «дело» как полную ерунду и предположил, что это лишь фантазии Марона, но когда он принялся «сорить» купюрами направо и налево, прикупил себе новую одежду, одолжил мне тридцать тысяч песо «на ежедневные расходы», то тут уж и я согласился с тем, что то «дело» стоящее.

Было очевидно, кто-то финансировал и поддерживал его. И хотя он клялся и божился, что план был превосходный, но ни ничего не рассказывал и не объяснял, а сейчас мне уже понятно, что он и сам-то ничего толком не знал.

Со своей стороны я позволил такую вольность, как утаить все это от Рамиро. И пусть я бы не знал его так хорошо, то все равно был бы более чем уверен, что он скорее сломает мне ногу, чем разрешит участвовать в подобной афере.

Он неукоснительно следовал правилу определенному еще Абигаилом – никогда не выходить за пределы той полосы, внутри которой тебя защищают деньги. И тут уж говорить нечего, что подвязавшись на роль «мула», я не просто нарушил это правило, а так и вовсе прыгнул в какую-то пропасть.

Я ограничился лишь рассказом, будто у меня появилась работа в качестве охранника одного банкира, собирающегося по делам в Картахену. Не уверен, что он поверил, но также он не был моим папашей и не мог запретить мне забраться в саму преисподнею.

Первой ступенькой в этом деле была Картахена, куда мы приехали под видом туристов. Здесь мы должны были получить «материал» и здесь же нам должны были показать каким образом доставить его до пункта назначения.

Бывали в Картахене де Индиас? Слушайте, настоящий рай! Первый филиал рая на земле.

Море здесь цвета голубой бирюзы, теплое и прозрачное, не такое как в Перу, холодное и грязное, всегда серое и штормит, а в Картахене вода накатывает на пляж так тихо, словно нашептывает о вещах прекрасных. Нет там ни диких криков, ни насилия, не бывает там волнения на море, ни оглушительного грохота и пены, как на Тихоокеанском побережье.

И поскольку песок всегда молчит, то только пальмы отвечают на тот шепот моря, и так они переговариваются и днем и ночью, и на протяжении тысячелетий рассказывают друг другу новости, о делах произошедших на море и на суше.

Я хотел бы умереть в Картахене, сеньор. А если не получится, то пусть, по крайней мере, похоронят под стенами крепости, лицом к морю, чтобы до меня долетали отзвуки «кумбии», которая так и порхает над улицами и площадями.

Как хорошо было бы родиться в Картахене, сеньор, где солнце всегда теплое, где не дуют холодные ветры, где люди постоянно улыбаются и ни один ребенок не ночует в канализации.

И это все та же Колумбия, сеньор, хоть в это трудно поверить. Картахена – это Колумбия.

Допускаю, что вам может показаться странным, но Картахена де Индиас мне представляется чем-то вроде оазиса, затерянного в пустыне, где вместо песка рассыпано насилие, засыпавшее всю мою страну.

Там жизнь течет по-другому.

Там все другое и одновременно восхитительное, полное очарования.

Самая большая крепость, из тех, что где-либо возводили, полностью контролирует весь город. Стоит между морем, огромным заливом и лагуной таким образом, что с какой стороны к ней не подойдешь, попадаешь под огонь пушек и именно здесь испанцы хранили свое золото, серебро, изумруды, алмазы и в том числе всякие специи, собранные во всех уголках огромного континента, от чего стены в некоторых комнатах пахнут там странно до сих пор, и все это затем грузилось в трюмы кораблей и отправлялось в Севилью.