Сильнее боли

– Что Костик? — удивилась Галя. Сердиться она и не собиралась. Непонятно было — на что. Тем более непонятно, что вообще имел в виду Тарас. Тот пояснил:

– Мне кажется, Костика он тоже… активировал.

– Дикость какая! — фыркнула Галя. — С чего ты взял?

– Это всего лишь предположение, — извиняющимся тоном зашептал Тарас. — Но смотри, с того момента, как Костика похитили, и до тех пор, когда мы приехали на дачу, прошел не один час. Его вполне могли обработать.

– Как?..

– Я не знаю. Мы ведь не знаем, что сделали с нами. Почему мы стали… такими.

– Ты же сказал — колдовство.

– Скорее всего, да… То есть бред, конечно, но разумных объяснений просто нет.

– Или мы их не знаем, — поправила Галя.

– Или мы их не знаем, — эхом отозвался Тарас. — В общем, неважно пока, как именно нас обработали. Главное, что с Костей могли сделать то же самое.

– Ну… допустим.

– Вот, — воодушевленно кивнул Тарас. — А о том, что мы уезжаем, Костя знал. И он после этого заснул.

– Понятно, — сказала Галя. — Возможно, ты и прав. Только Костя не мог знать, куда именно мы едем и тем более — на каком поезде.

– А колдун и так знает, куда мы собрались ехать. И что поездов только два: дневной и ночной. И раз уж мы ночью из дому вышли…

– Ясно, — зевнула Галя. Спать ей захотелось вдруг неимоверно. Но раз нельзя, то хотя бы… — Давай кофе попьем, — предложила она.

– Давай, — радостно согласился Тарас и полез за рюкзаком. А потом аккуратно, стараясь не греметь, стал доставать из него кружки, банку с кофе, сахар…

Галя сходила к титану, набрала кипятка. Вода отдавала чем-то не очень приятным, но все равно девушка выдула полную кружку с огромным удовольствием. Стало легче. Сонливость ушла. И если бы не тревога за Костика, Галя, пожалуй, могла бы сейчас сказать, что она почти счастлива.

Тарас не допил немного кофе — буквально на два пальца — и отставил кружку.

– Что, не нравится? — с улыбкой спросила Галя.

– Отчего ж? Нормально, — сказал Тарас. — Просто я покурить собираюсь. А сигаретку я очень люблю запивать глотком холодного кофе или чая.

Гале после этих слов так вдруг захотелось любимой холодной заварки, что она чуть не заплакала от досады. И очень удивилась, какие мелочи в последнее время стали выводить ее из себя.

24

Покурив, Тарас застал Галю спящей. Она сидела в той же позе, только уткнулась лбом в локоть, лежавший на столике.

Тарас тронул девушку за плечо. Галя вскинулась и быстро-быстро заморгала:

– А? Что? Ты уже вернулся?

– Давай я все-таки постелю тебе наверху, — сказал Тарас. — Поспи.

– Да я не хочу!..

– Галя, ложись, правда. Я за тобой буду приглядывать, не бойся. Да и все равно ведь мы едем уже. Не прикажут же тебе из поезда выпрыгивать.

– Ты ведь меня удержишь? — улыбнулась Галя, но улыбка тут же превратилась в зевок.

– Удержу, — ответил Тарас. Очень серьезно ответил. Потому что знал: теперь он Галю никому не отдаст.

– Ну ладно, — поддалась Галя. — Только ты меня пораньше разбуди, поменяемся, и тогда я за тобой приглядывать стану. Тебе тоже поспать надо хоть чуть-чуть.

Тарас пожал плечами, но не стал спорить по пустякам. Он откинул верхнюю полку, разложил матрас и ловко застелил его простыней из выданного проводницей пакета.

– Ложись.

– Угу, — ответила Галя и быстро вскарабкалась на полку. — Спокойной ночи. Ты настоящий друг.

– Спокойной ночи, — ответил Тарас, чувствуя, как теплеет в груди. Пусть и в шутку назвала его Галя другом, а все равно приятно. Чертовски приятно! Необычайно.

Он откинул занавеску, подпер ладонями голову и стал смотреть в ночь. Поезд мчался через тьму, отбивая извечный ритм на стыках рельсов: «Куда-куда? Куда-куда? Куда-куда?» И Тарасу, оставшемуся сейчас в одиночестве, стало невыносимо грустно. «И правда, куда я еду? — подумал он. — Может быть, в вечную тьму. Даже — скорее всего. И не один, что страшнее всего, тяну за собой самого близкого человека… А ради чего?»