Силы и престолы. Новая история Средних веков

Чтобы построить флот галер, французы обратились к гражданам Венецианской республики, которые гордились репутацией давних участников Крестовых походов и внушительным списком благочестивых дел, а кроме того, имели крупный денежный интерес в государствах крестоносцев, где располагались их торговые станции. После непростых переговоров правитель Венеции, слепой девяностолетний дож Энрико Дандоло, в начале 1201 г. согласился подписать договор на постройку кораблей. Всего через год в венецианских верфях стояли корабли, доверху нагруженные продовольствием, вином и фуражом для лошадей, готовые в любой момент отплыть в Крестовый поход. Иннокентий III, следивший за развитием событий, объявил, что полностью удовлетворен. Увы, французские графы подвели и его, и всех остальных участников сделки. В начале лета 1202 г. они должны были заплатить за строительство кораблей 85 000 серебряных марок и посадить на них 30 000 воинов. Однако когда лето пришло, стало ясно, что ни того ни другого у французов нет. Они собрали менее трети обещанной армии и едва половину требуемых денег. Это была не просто дипломатическая катастрофа – она грозила обанкротить Венецию.

В ответ Энрико Дандоло принял судьбоносное решение. Вместо того чтобы отступить и развести руками, он сделал шаг вперед и фактически взял на себя командование Крестовым походом. В октябре 1202 г. он принял обет крестоносца и велел нашить крест из ткани себе на шляпу (не на плечо). Через несколько дней флот вышел из порта. Впереди шла личная галера дожа, выкрашенная киноварью и отделанная серебром. Венецианцы решили возместить нанесенные городу потери, но они направились не в Александрию. Вместе с теми французскими союзниками, которые все же явились воевать, они поплыли вдоль Адриатического побережья современной Хорватии и бросили якорь возле христианского города Зара (Задар). Несколько лет назад этот город нанес Венеции оскорбление, отказавшись платить дань и заявив о своей верности христианскому королю Венгрии. Несмотря на протестующие вопли горожан, которые вывесили на стены знамена с крестами, пытаясь обратить внимание на тот факт, что многие из них тоже приняли обеты крестоносцев, венецианцы и французы взялись за дело. Обстреляв город из катапульт, они заставили жителей открыть ворота. Затем захватчики вошли в город и всю зиму жили за счет горожан, а весной 1203 г. ушли, оставив город разграбленным, крепостные стены разрушенными, а все здания, кроме церквей, сожженными дотла. Летописец Гюнтер Пэрисский (Pairis) назвал случившееся «гнусным делом»[574]

. Иннокентий III, узнав об этом, пригрозил отлучить от церкви всех участников похода, но затем смягчился и лишь сделал крестоносцам строгое внушение, велев впредь не повторять ничего подобного. Однако, увы, подобное снова произошло, и на сей раз с еще большим размахом. Следующий город, павший жертвой крестоносцев, тоже был христианской твердыней. Более того, это был величайший христианский город в мире – Константинополь.

Изначально крестоносцев привлекли в Константинополь просьбы недалекого юноши, принца Алексея, сына бывшего византийского императора Исаака II Ангела. Исаак пришел к власти в Константинополе после переворота в 1185 г. и следующие десять лет своего правления растрачивал эту власть попусту. Его, в свою очередь, сверг его брат Алексей III Ангел. Исаака ослепили, заточили и оставили гнить в тюрьме. Теперь брат был у власти, а девятнадцатилетний принц Алексей жаждал мести. Ради этого он был готов пообещать что угодно, поэтому явился к предводителям Четвертого крестового похода и с совершенно серьезным видом предложил заплатить им 200 000 серебряных марок, отправить в Иерусалимское королевство постоянный гарнизон из 500 рыцарей и подчинить Константинополь религиозной власти папы римского – все это если они просто посадят его на трон, с которого был свергнут его отец. Предложение выглядело слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, но крестоносцы решили испытать удачу. В июне 1203 г. венецианский флот появился под стенами Царьграда. Он оставался там почти год.