Силы и престолы. Новая история Средних веков

После того как Бела и другие правители в панике бежали, монголы продолжали бесчинствовать в Восточной Европе. Вскоре новости об их злодеяниях дошли до Западной Европы. Папа Григорий IX, приведенный в ужас вторжением «тартаров» (и без того неточное название «татары» дополнительно исказила игра слов – от латинского tartarus, «ад»), решил, что должен предпринять какие-то меры. До этого он два года пытался уговорить кого-нибудь отправиться в Крестовый поход против императора Священной Римской империи Фридриха Гогенштауфена, но ныне изменил тактику[616]

. В июне он издал буллу, в которой просил крестоносцев, обещавших отправиться в Святую землю, на Балтику, в латинское Константинопольское королевство или в земли Гогенштауфенов, изменить обеты и двинуться в Венгрию, чтобы сразиться с монголами. К несчастью для Белы и венгров, в 1241 г. одновременно разворачивалось такое количество Крестовых походов, что практически никто не внял призыву папы. Рождество наступило и прошло. В марте монголы приблизились к Далмации, явно намереваясь добраться до короля Белы. Положение выглядело хуже некуда.

Но вдруг – совершенно неожиданно – монголы прекратили преследование. Они развернули коней и ускакали прочь, к центру своей империи. Восточная Европа, в ужасе замершая на грани уничтожения, облегченно выдохнула. Монголы ушли. Как будто сам Бог сжалился, протянул руку и убрал с земли гонителей своего народа. По мнению хорватского хрониста Фомы Сплитского (Архидиакона), причиной внезапного отступления стало то, что венгерская степь, хотя и вполне обширная, не давала достаточно травы, чтобы прокормить огромные табуны лошадей, необходимые монголам для длительной кампании[617]. В действительности же дело было в том, что в монгольской внутренней политике произошел резкий поворот: великий хан Угэдэй, третий сын и преемник Чингисхана, умер в конце декабря 1241 г., и в Монголии ненадолго возник вакуум власти. Благоразумные монгольские полководцы и чиновники отправились домой, чтобы своими глазами увидеть, как власть перейдет к новому правителю. Монголы не отказывались от запада – богатства Италии и Германии манили их не меньше, чем богатства Хорезмийской империи и городов Северного Китая. Однако на какое-то время им пришлось сделать паузу.

Несмотря на этот неожиданный перерыв, в 1240-х гг. монголы по-прежнему владели гигантским куском суши. За четырнадцать лет правления Угэдэя они неустанно расширяли свои владения, применяя при этом новые осадные технологии, заимствованные у своих китайских и мусульманских подданных[618]. Азербайджан, Северный Ирак, Грузия и Армения, а также Кашмир перешли под власть монголов. Следующим планировалось вторжение в сельджукскую Малую Азию. Кочевые племена центральных степей и князья Руси подверглись набегам разной степени жестокости. Практически все города Киевской Руси, включая и сам Киев с его двойным кольцом крепостных стен, были разграблены. В летописном отчете о разорении города Рязани (примерно в 250 км на юго-восток от Москвы) говорится: «И весь град пожгли, и всю красоту прославленную, и богатство рязанское… А храмы Божии разорили… И не осталось во граде ни одного живого: все равно умерли… Не было тут ни стонущего, ни плачущего… но все вместе лежали мертвые»[619]

[620]. Монгольская империя достигла пика своего территориального развития и соединила части света, которые долгое время оставались отрезанными друг от друга. Начиная с середины XIII в. в неведомые новые земли стали отправляться бесстрашные исследователи, которые рассказывали в своих путевых заметках обо всем увиденном в пути и о странных обычаях жителей самой крупной сверхдержавы Средних веков, ибо монголы не только разоряли чужие владения, но и открывали их для внешнего изучения. Даже во времена Римской империи Дальний Восток оставался недосягаемым для простого путешественника – шелк и другие китайские товары прибывали в Рим опосредованно, пройдя по дороге через множество рук. Индия была почти так же мало известна. Под властью монголов все изменилось – по крайней мере на какое-то время.

Средневековые путешественники, уезжавшие в XIII в. в новые земли, нередко вели дневники. По этой причине сегодня мы можем взглянуть на жизнь Монгольской империи их глазами. Одним из таких путешественников был фламандский монах-францисканец Гильом Рубрук, который в 1253 г. отправился на восток из Константинополя, посетил Монголию и вернулся в государство крестоносцев Триполи в 1255 г. В следующем поколении похожее путешествие совершил венецианский купец Марко Поло, хотя он отсутствовал гораздо дольше, объехал существенно больше земель и провел во владениях ханов не менее четверти века. Однако самым первым из этих бесстрашных людей – первым западным путешественником, оставившим письменный отчет о жизни и обычаях монголов, – был итальянский монах и впоследствии архиепископ Джованни Плано Карпини.