Силы и престолы. Новая история Средних веков

Противоречивые черты характера монголов вызывали у него любопытство и нередко приводили в недоумение: он отмечал, что они физически выносливы, послушны своим правителям, щедры, не склонны к ссорам и миролюбивы друг с другом, но горды и надменны, враждебны и лживы с посторонними. При этом монголы не обращали никакого внимания на грязь и убожество, беспробудно пьянствовали и были готовы есть что угодно: мышей, вшей, собак, лис, волков, лошадей и даже человеческую плоть. Особенно восхищали Карпини монгольские женщины: «Девушки и женщины ездят верхом и ловко скачут на конях, как мужчины. Мы также видели, как они носили колчаны и луки. И как мужчины, так и женщины могут ездить верхом долго и упорно. Стремена у них очень короткие, лошадей они очень берегут, мало того, они усиленно охраняют все имущество. Жены их все делают: полушубки, платья, башмаки, сапоги и все изделия из кожи, также они правят повозками и чинят их, вьючат верблюдов и во всех своих делах очень проворны и скоры. Все женщины носят штаны, а некоторые и стреляют, как мужчины»[628]

.

Много месяцев Карпини и его спутники путешествовали по землям, покоренным монголами, наблюдая по пути «бесчисленные истребленные города, разрушенные крепости и много опустошенных селений»[629]

. Когда они наконец прибыли в Монголию, стояло лето. Как и планировалось, западные посланцы прибыли точно в срок, чтобы своими глазами увидеть, как Гуюка провозглашают великим ханом. Их встретили, словно почетных гостей (и наконец-то поднесли им пива, а не кобыльего молока). Хозяева находились в приподнятом и несколько взвинченном состоянии. В ставку нового хана съехалось множество послов со всех концов света, в том числе немало людей с Запада – русские, венгры, люди, говорившие на французском и латыни, и многие другие. Шатер Гуюка стоял в центре лагеря. Он был отделан прекрасным шелком, и его поддерживали золотые столбы, но разглядеть его ближе было трудно, поскольку любого, кто подходил слишком близко, ханская стража могла схватить, раздеть донага и избить. Карпини испытывал неловкость из-за того, что он привез в подарок только бобровые шкуры – драгоценные дары других гостей едва помещались в 50 больших повозок. Кроме того, Карпини побаивался за свою жизнь: один русский князь, приехавший поклониться хану, недавно был найден мертвым в своем шатре – он лежал навзничь с пепельным лицом, как будто его отравили. После томительного ожидания длиной в несколько дней Карпини в конце концов получил аудиенцию у Гуюка.

Он обнаружил, что новому хану «от роду сорок или сорок пять лет или больше; он небольшого роста; очень благоразумен и чересчур хитер, весьма серьезен и важен характером. Никогда не видит человек, чтобы он попусту смеялся и совершал какой-нибудь легкомысленный поступок»[630]. Хан расспросил Карпини через переводчиков о его повелителе папе римском, пожелав узнать, кто он такой и говорит ли он на монгольском, арабском или русинском (славянском языке, распространенном среди русов). Латынь показалась Гуюку безнадежно провинциальной. Однако у Карпини возникло отчетливое ощущение, что хан, не впечатленный латынью, все же имеет некоторые виды на папские владения: Гуюк настоял, чтобы дать ему для путешествия обратно на Запад монгольских провожатых, и Карпини был уверен, что его будут сопровождать шпионы или военные разведчики. Впрочем, помешать этому он никак не мог. Гуюк продиктовал ответные письма к папе: он отклонял предложение принять крещение и резко повелевал главе римской церкви склониться перед ним, иначе его ждут неприятные последствия. После того как эти письма перевели на латынь, а также на арабский, Карпини отпустили восвояси. Ему и его спутникам подарили лисьи шубы, подбитые шелком, и проводили обратно в ту сторону, откуда они пришли. Им снова предстояло долгое путешествие от одной ямской станции к другой, и Карпини еще не раз приходилось спать на снегу морозными ночами. Когда он вернулся в Киев, русские встретили его с изумлением – они считали его давно погибшим, но Карпини не умер. Он совершил путешествие, возможное только раз в жизни (и порой даже получал от него удовольствие), и увидел изнутри земли, которые в его время только начали открываться для европейцев. В середине 1247 г. он вернулся в Европу, передал письма хана папе в Лионе, рассказал свою историю и получил награду: ему дали высокую должность архиепископа в черногорском городе Антивари (Бар), сделали папским легатом и послом к королю Франции Людовику IX, который проявлял живой интерес к монгольским делам. После этого Карпини прожил всего пять лет – очевидно, тяготы путешествия не лучшим образом сказались на его здоровье. Однако перед смертью он написал книгу обо всем, что увидел, описав в ней новый мир, новые возможности и новые опасности молодой восточной империи. Он боялся только, что люди назовут его фантазером и лжецом, потому что рассказы о его приключениях по меркам того времени действительно казались невероятными.

Раскол империи