Симулятор убийств

– Сможете, – подтвердил Лейк. – Мы устраняем последние баги, настраиваем некоторых виртуалов. Так сказать, добавляем последние штрихи. В отличие от наших третьесортных конкурентов, когда мы используем биометрию для создания Дополненных Персонажей, то делаем это в полном объеме. Наши виртуалы не какие-то привидения. Мы программируем для них скелет, мышцы и кожу, чтобы они не только выглядели достоверно, но и двигались так же. Если вы снимете цифровую «кожу» с наших виртуалов, то обнаружите под ней то же самое, что под кожей у человека – в точности воссозданное внутри Терры+. Помните только, что вы зайдете не в такую совершенную версию симулятора, как та, что будет представлена публике.

– Так давайте сделаем это, – сказала Кэсси. – Времени у нас немного.

– Еще кое-что, прежде чем мы начнем, – заметил Лейк.

– Что же?

– Вы попросили меня об уступке, на которую я еще ни разу не соглашался. Думаю, я имею право задать вам один вопрос.

– Согласна, – сказала Кэсси. – Давайте.

– Все прошлые десять лет вы настаивали на невиновности мужа, – начал Лейк. – Но никто не верит, что Харрис не был виноват. Включая меня. Мой вопрос прост: почему?

Кэсси опустила глаза. Стол в переговорной доходил ей до середины груди, скрывая живот и ноги. Только Эли видела, как Кэсси приложила руку к низу живота.

– Через два дня после Инферно у меня случился выкидыш. Через два дня после того, как мой муж и отец моего малыша покончил с собой. Мы так долго пытались завести ребенка. Пожертвовали буквально всем. Набрали кредитов. Влезли в долги, с которыми не расплатились бы до самой смерти. Но мы хотели иметь семью. Конечно, это я проходила лечение, принимала гормоны и сдавала анализы, это у меня брали чуть ли не по пол-литра крови, но Харрис страдал не меньше моего. Он всегда был со мной рядом. Плакал каждый раз, когда у меня не находили гормона беременности. И заплакал, когда мы впервые услышали сердцебиение нашей крохи. Те слезы невозможно повторить в симуляторе. Я видела, каким взглядом муж на меня смотрел, когда доктор объявил нам, что у нас будет девочка и что ребенок полностью здоров. И я без тени сомнения могу заявить, что ни за что на свете Харрис не покончил бы с собой, не встретившись со своей дочерью. Ему не оставили выбора. И ради моей семьи, которую у меня отняли, я должна узнать правду. Неважно, сколько времени это займет.

– Бизнес научил меня, что правда не меняется в зависимости от того, какой мы хотим ее видеть, – сказал Лейк. – Надеюсь, вы готовы к разочарованию.

– Мне придется его принять.

– Тогда ладно, – ответил Лейк. – Давайте вернем вас в Инферно.

Глава 11

Двадцать семь часов сорок две минуты до запуска

В зал вошел мужчина лет тридцати, темнокожий, с аккуратно подстриженной бородкой и волосами до плеч. В руках он держал планшет, который протянул Кэсси. Устройство было тонким как бумага и твердым как сталь.

– Салман Джалаль, – сказала Кэсси. – Давненько не виделись.

– В последний раз когда вы еще работали в «ИКРЕ». Мы подписали контракт на симуляцию Джеральда Буна, – ответил Джалаль.

– С тех пор прошла целая жизнь.

– Согласен с вами. Не думал, что наши пути снова пересекутся.

– Я тоже. Как вы?

– Весь в делах, как обычно, – сказал Джалаль. – Весьма необычно работать в компании, где мертвецам юридическая помощь нужна больше, чем живым.

Кэсси нажала на экран, и на нем высветился контракт. Джалаль терпеливо подождал, пока она его прочитает. Уайетт принес бутылки с водой и большое блюдо с фруктами. Эли схватила яблоко и вгрызлась в него, словно тасманийский дьявол; через восемь секунд от яблока остались только хвостик и сердцевина. Она одним махом проглотила полбутылки воды и оглушительно рыгнула. Ее щеки мгновенно залились краской.

– А пиццы у вас тут нет? – поинтересовалась девочка.

– Она мне нравится, – усмехнулся Лейк. – Морис, посмотри, чем сегодня кормят в кафетерии.

– Я бы не отказалась от сэндвича с индейкой, – вставила Эли.

Уайетт рассмеялся и пошел посмотреть, чем там можно поживиться.

Как и предупреждал Лейк, договор о неразглашении был жестким. В случае нарушения контракта – сюда входили даже мысли о разглашении (Кэсси должна была еженедельно проходить проверку на датчике отпечатка до конца своих дней) – Криспин Лейк в буквальном смысле оказывался полным хозяином ее самой, всего, что ей принадлежало, и всего, что могло ей принадлежать. Кэсси договор скорее позабавил, чем испугал. У нее не было никакой собственности, и все последние десять лет она только и делала, что пыталась обелить имя мужа. Если это не удастся, то и жить ей незачем. Лейк мог получить ее деньги (жалкие крохи) и ее жизнь (которую и жизнью-то не назвать). Если подтвердится, что Харрис все-таки являлся Верховным Светочем и что это он подтолкнул людей на массовое самоубийство, Кэсси сама предпочтет лечь в могилу.

– Я не совсем понимаю, – сказала она. – Почему договор о неразглашении заключается на неограниченный срок? Ведь после того, как запустится сим, информация и так станет публичной?