Синдром бесконечной радости

– Ты сказал – спецы на связь так и не вышли. Скорее всего, их раскололи. Давай сделаем так. Ты останешься здесь, будешь за Анной приглядывать, а я поеду в это Листвяково, – предложил Валерий, еще не вполне продумав план, но надеясь, что Тимур ему в этом поможет.

Сагитов постучал согнутым пальцем по лбу:

– Сдурел? Если там раскололи двух спецов, которые этим занимаются, то уж тебя-то…

– А я прятаться не буду. Я уверен, что люди из «АлмазЗолотоИнка» связаны с этим Согласием. А знаешь почему? Навел справки – у директора Заруйского комбината, того, что погиб, дочь тоже туда ушла. Вроде как добровольно, но знаешь, что странно? За пару дней до ее исчезновения в Заруйск со своими откровениями являлась как раз эта самая Прозревшая. И пропала девчонка аккурат после их отъезда. А нашлась уже после гибели отца – позвонила матери и попросила не мешать ей выполнять жизненное предназначение, сказала, что с ней все в порядке, она теперь примкнувшая – и весь вот этот бред, – Валерий скривился, как от зубной боли. – Лучше бы наша идиотка Дашка жрала водку в ночных клубах.

– А ты, кстати, почему про «Красную сову» спрашивал? – вспомнил Тимур, и Зотов криво усмехнулся:

– Не хотел говорить, но теперь, чувствую, уже нет разницы… прихватил я их там как-то с Сылдыз Угубешевой на пару, из коек выдернул у каких-то мужиков. Не понимаешь? – Сагитов зажмурился и отрицательно помотал головой. – Деньги они там зарабатывали на наркоту, чтобы не светиться дома. Анька же Дашке под счет выдавала, знала, что та каждую копейку на алкоголь спустит, а Саяна свою тоже деньгами не баловала, ну вот они и нашли способ заработать.

– Ты Анне не говорил, надеюсь?

Валерий усмехнулся:

– Еще не хватало… ей и без этой идиотки проблем хватало. Короче, Тимур, давай думать. Я все равно поеду в это Согласие, постараюсь вытащить ее – не могу смотреть, как Анька страдает, а теперь ей вообще родной человек нужен. Но надо как-то обставиться.

– Подумаем, – сказал Тимур, вставая.

Поселок Листвяково

Вовчик уже битых три часа слонялся по домам, предназначенным для различных производств. Целая улица была отдана исключительно под рабочую зону, на домах красовались вывески с надписями, сами дома выглядели игрушечными – расписные, красивые, чистенькие. Выбивались из общей идиллической картины только два серых барака на самой окраине, они стояли по обе стороны улицы и выглядели заброшенными. Вовчик отметил для себя эту странность, но вслух ничего не сказал.

Он прогуливался по поселку в компании Лизы и Кати – девушки прониклись к нему интересом и всюду таскали за собой и наперебой щебетали в оба уха.

Вовчик крепился, растягивал в улыбке рот и галантно таскал вслед за девушками пакеты с их покупками, а сам мечтал только об одном – понять, где именно может сейчас находиться Тинка.

На выходе из очередной лавки их перехватила Наташа, поманила Вовчика пальцем и спросила:

– Ну, вы не передумали? Я могу устроить вам встречу с Прозревшей.

Сердце Вовчика бухнуло – его план сработал, сейчас он попадет к Прозревшей, а там будет видно, что делать дальше.

– Конечно! – с жаром заверил он. – Я ж сюда для этого и приехал!

– Ну так идемте со мной.

Вовчик вручил девчонкам их пакеты, извинился и пошел вместе с Натальей на другую улицу.

Идти пришлось мимо бараков, и тут Вовчик решил проявить интерес:

– А скажите, Наталья, почему эти два дома выглядят иначе, чем все остальные?

– Их еще просто не успели привести в нужный вид. Они пустуют, пока нет необходимости заниматься их ремонтом.

– А-а! – протянул Кущин и понял, что его надувают, потому что его чуткий нос уловил запах готовящейся пищи, когда Вовчик проходил мимо пустующих, по словам Натальи, домов. А ведь на этой улице, по утверждению той же Натальи, никто не жил, здесь только работали.

«А в бараках наверняка содержат тех, кого приезжие видеть не должны, – отметил Вовчик. – Нормальная, кстати, практика в сектах – прятать рабов подальше от глаз».

К усадьбе Прозревшей они подошли в тот момент, когда ворота были открыты настежь, а из двора вышел, прихрамывая, немолодой мужичок в теплой безрукавке. За ним аккуратно выезжал небольшой корейский грузовичок, кузов которого был полон мешков.

– Что это? – удивился Вовчик, провожая грузовичок взглядом.

– Шерсть овечью повезли на переработку. В этом году овец много, шерсть хранить негде, Прозревшая позволила свой сарай использовать, – объяснила Наталья. – Обычно в ее двор никто просто так не приходит.

– Понятно…

– Кстати, я не спросила ваше имя, – вдруг вспомнила Наталья, и Вовчик, широко улыбнувшись, ответил:

– Добрыня.

– Как? – удивленно переспросила она.

– Добрыня. Правда, не Никитич, было бы совсем сказочно.

Наталья только головой покачала.

Имя это Вовчик назвал специально – если пойдет слух о новом члене Согласия, который вбухал в него приличную сумму, то пусть Тинка догадается, что это он.

Вовчик гнал от себя дурные мысли и считал, что с Тиной все в порядке, а раз он здесь, то непременно ее выручит.