Sindroma unicuma. Finalizi

Сценарий пребывания у фуршетного стола, набросанный мною в общих чертах, получился сумбурным и отрывочным. Сознательные действия закончились тем, что при падении я потянула за собой скатерть-самобранку с едой, напитками и посудой.

— Почему выбрали именно этот бокал? Он находился отдельно от прочих, или вы выхватили из середины, или кто-то предложил его вам?

— Вроде бы бокал стоял рядом с другими, но с краю. Точно не помню.

— Таким образом, в ваших руках оказались два бокала — тот, что вы взяли со стола, и тот, что предложил Стопятнадцатый.

— Да.

— Вы пили из обоих бокалов?

— Да. Поочередно. Из одного — полностью, а из другого — не до конца.

— Мы провели работы по восстановлению разбитой посуды из фрагментов, — сообщил бесстрастно следователь. — Ваши отпечатки обнаружены на двух бокалах, причем на одном из них присутствуют отпечатки пальцев нескольких человек: проректора по науке Цар, преподавателя Теолини, декана факультета Стопятнадцатого и ваши. Поскольку гиперацин быстро испаряется, не удалось установить, в каком из бокалов был яд.

— То есть вы утверждаете, что Стопятнадцатый мог…? — задохнулась я от возмущения.

— Нет. Тот бокал передавали из рук в руки, прежде чем он оказался у вас по чистой случайности, — объяснил следователь. — Мы рассмотрели несколько гипотез и склоняемся к наиболее вероятной: кто-то сознательно добавил яд в бокал, взятый вами со стола. Угрожал ли вам кто-нибудь — прямо или косвенно? Вспомните: быть может, имели место враждебные высказывания, подстрекательства…

— Хотите сказать, меня собирались…? — промямлила я ошеломленно, и доктор поспешно достал из кармана халата успокоительные таблетки.

"Сознательно" означало "осознанно, с умыслом". С составлением четкого плана, с хладнокровным расчетом до долей секунды и с недрогнувшей рукой. Это же преступление! Почему высшие силы не бросили таинственного злодея в зазеркалье и не прирастили ему хвост, а?

Рассасывая таблетку, я размышляла… об убийце!? Он находился рядом, выбрал подходящий момент и капнул в мой бокал яд из пипетки. Ну, или добавил каким-нибудь другим способом… И наблюдал за агонией, потирая руки…

Меня пробрал озноб. За что? Кому я перешла дорогу? Ревнивой Лизбэт? Эльзе Штице, с которой едва не сцепилась в туалете? Всё это обычные женские разборки. Неужто кто-нибудь из них решился на отчаянный шаг?

— В общежитии в дверной замок залили клей. Еще с помощью заклинаний устроили колтун в волосах и сломали молнию у сумки.

Следователь внимательно выслушал, и не подумав смеяться.

— Есть предположения, кто мог это сделать?

Я помотала головой.

— Каким образом яд очутился в бокале? — влез Улий Агатович. — Насколько понимаю, его непросто раздобыть.

— Мы проверили магазины, их не так много. Подняли заказы, отчеты, согласования Первого департамента, опросили причастных лиц. Так что скоро найдем утечку. Кстати, год назад институт как юридическое лицо приобрел гиперацин в составе большого заказа на снадобья. Однако вещество не использовали и в позапрошлом месяце утилизировали с истекшим гарантийным сроком хранения. Проверка показала, что документы на приобретение и списание оформлены правильно, учет велся без ошибок и приписок.

Более следователь не сообщил ничего толкового, впрочем, как и я. Перед уходом мужчина оставил визитную карточку и предложил обращаться в любое время, если вспомнится даже самая пустяковая мелочь или подробность.

Если извилины закручены слабо, то хорошие мысли приходят не сразу, и осеняет не быстро. Весь день я думала над разговором со следователем и ближе к вечеру кое-что надумала.

Во-первых, если попытка не удалась, преступник может повторить ее снова. Выпишут меня из стационара, пойду по дорожке в общежитие, а на голову случайно упадет кирпич. Или два, и тоже случайно.

Во-вторых, на фуршете не было посторонних. Получается, убийца — из институтских. Студент или преподаватель. Что же, теперь бояться всех и каждого? Хоть сбегай на край света, где никто не найдет.

Улий Агатович, с которым я поделилась подозрениями и страхами, посоветовал позвонить следователю.

— Могу лишь догадываться о том, какое решение будет принято после вашего выздоровления, но в настоящее время служба Департамента правопорядка обеспечивает вашу безопасность. Посетителей досматривают и изымают подозрительные предметы. Также проверяют без исключения вещи, приносимые в стационар, пищу и лекарства.

— Вряд ли преступник решится преодолеть тысячу заслонов, чтобы эффектно умертвить меня под носом у охраны. Разумнее сделать это по-тихому.

— В вас пропадает детектив, — заключил доктор, показав ямочки на щеках.

Скорее, во мне заговорила слепошарая лгунья. Уголовная наследственность, тут уж ничего не поделать.

Я позвонила следователю. Высказалась невнятно и путанно, но он выслушал вполне серьезно.