Sindroma unicuma. Finalizi

— Отрастают темные, но вообще-то подкрашиваю волосы, потому что краска смывается.

— Седина сойдёт. Это хорошо. Могло быть хуже. Ты легко отделалась.

— Знаю. Кстати, вот, — протянула я увесистую пачку висоров. — Здесь за Радика, за шампунь и за то, что ты моя стилистка.

Вива пересчитала, не сбившись и не спутавшись.

— Здесь семь, — сказала она удивленно.

— Ну да. Оплата за три месяца и аванс за апрель. Ты же не виновата, что я болела.

— Балда ты, — заключила девица, вызвав у меня улыбку. — Сразу видно, что мозги размягчились из-за болезни. Зачем платить, если я не выполняла работу? С тебя пять с половиной. Но коли уж отдала семь, то сдачу не верну. Учись на будущее.

— Ладно, — согласилась я, не расстроившись из-за переплаты.

— Ты с Мелёшиным живешь? — неожиданно сменила тему Вива.

Было бы глупо отнекиваться и изображать непонимание вопроса. Наверняка весь институт гудит о моем сожительстве с Мэлом.

— Живу.

— Обалдеть, — заключила бесстрастно девица. — Он же кобелюка. Такие как Мелёшин, только годам к тридцати начинают задумываться о смысле жизни. Говорят, он переехал в общагу из-за тебя. Как тебе удалось?

— Не знаю. Само собой вышло, — пожала я плечами, умолчав об истинных причинах переезда, хотя Вива выдвинула верное предположение. Мэл поселился на четвертом этаже, потому что рассорился с родственниками из-за меня.

— Жить с эмпэ в общаге опасно.

— Эмпэ?

— Мужской пол. Эм. Пэ, — пояснила Вива.

— Почему опасно?

— Потому что тесно. День за днем твой эмпэ видит тебя непричесанную, без макияжа и в любимой линялой футболке. Он знакомится с твоими привычками, замечает недостатки, изучает характер. Со временем он узнает тебя как облупленную, и ему наскучит. Ты станешь прочитанной книгой, которую эмпэ поставит на дальнюю полку и возьмется за новую.

Боже мой! — подпрыгнула я на месте. Что делать? Вива стопроцентно права. Похожие мысли мелькали и у меня, но я отгоняла их и уничтожала как лазутчиков. Может, собрать манатки и вернуться в швабровку? Будем ходить друг к другу в гости и приглашать на свидания. Нет, не получится. Я не смогу существовать вдали от Мэла, даже если даль находится на четвертом этаже общаги, а швабровка — на первом. Ежедневные отлучки Мэла на работу и так стали настоящим испытанием.

— Не паникуй. При желании можно оставаться темной лошадкой для эмпэ, живя с ним на двух квадратах, — утешила девица.

Хочу, хочу! Страстно хочу, чтобы Мэл, глядя на меня каждый день, чесал в задумчивости макушку: кто же сегодня рядом с ним — зебра или пони.

— Попробуем держать твоего Мелёшина в вечном напряжении. Мне и самой интересно, выгорит у тебя или нет, — размышляла вслух Вива. Очевидно, "выгорание" в ее понимании означало окольцовывание кобелюкн Мэла.

Да, да! Пусть он живет в тонусе. Не хочу, чтобы меня задвинули на пыльную полку. Хочу, чтобы каждый день меня начинали читать сначала, забыв, на каком месте остановились в прошлый раз.

Нажатая кнопка на браслете задала низкий старт охранникам. Через десять минут они появятся у двери Вивы, застыв бессловесными тенями.

Узнав, что мы поедем на машине дэпов[19], стилистка замолчала, переваривая информацию. Не знаю, по каким закоулкам плутали её мысли, но она вдруг спросила:

— Что там, в коме? Свет в конце туннеля? Лестница наверх? Чистилище? Лабиринт? Другая жизнь? Ты видела свое тело со стороны? А другие души видела?

— Там пусто. Черный экран. А потом меня вытолкнуло на свет. Будто заново родилась.

— И вспомнить-то нечего, — хмыкнула разочарованно собеседница.

Кому как. Неважно, летала ли моя душа, будучи в коме, или ее приковало цепями к недвижимому телу. Гораздо значимее причина, вызволившая из небытия сознание и вернувшая жизнь в телесную оболочку. Жертва Мэла.

Охранники не выказали удивления пунктом назначения и препроводили нас до институтских ворот. Вива уселась на заднее сиденье с невозмутимым видом, словно ей было не впервой кататься с дэпами[19]

. Пока машина неслась по трассе, она учинила допрос с пристрастием о предстоящей фотосессии, а когда узнала о бонусе в виде концерта по случаю открытия Академии культуры, озабоченно забарабанила пальцами по ручке дверцы.

— Сколько у тебя бабла?

Вспомнив об остатках собственной наличности и поставив мысленный шлагбаум на пользование карточкой Шла, я ответила тихо, чтобы не услышали охранники:

— Семь. На крайний случай выжму восемь.

Бровь Вивы изогнулась в недоумении и опустилась обратно. Наверное, девица поняла: пора привыкать, что дочкам министров живется несладко, и они вечно ограничены в средствах.

И ведь не поднимешь матовое стекло, которое отгородило бы от чужих ушей и глаз. Мэл предупредил, что ради моей безопасности эта функция заблокирована. Оно и понятно. Дэпам[19] хватило унижения с лабораторным кубом, когда они, проморгав Эльзушку, с трудом пробились через слой бронированного стекла.

Стилистка критически оглядела мою шубку.

— Надо бы при случае оценить твой гардероб: что в наличии, а чего не хватает. Не могу уяснить полную картину.

А нечего уяснять. Картина отрывочна, бессистемна и изобилует обширными пробелами.