Sindroma unicuma. Finalizi

— Устал? — спросила я участливо. Рекламировать ковры с улучшениями — это вам не гвозди заколачивать. Продвижение товара в массы — изматывающий труд в отличие от расслабляющей физической нагрузки. И плюсом после работы — два часа допзанятий. На месте Мэла мои ноги волочились бы по дорожке, а не скакали лихо по ступенькам.

— Увидел тебя и взбодрится, — ответит он, посмеиваясь, и оглянулся на приятелей. — Чуток почешем языки, и догоню. Ладно?

Разве ж кто-то запрещает? Наоборот, нужно засунуть подальше собственнические чувства и проявить выдержку. И почти озвученное "нет" заменить на "да".

Из общения с Вовой я вынесла два полезных момента. Разобравшись в невнятном и сумбурном беканье о стирке и глажке, стилистка фыркнула:

— В чем беда? Отдавай в прачечную. Обычно при ней есть гладильная. Как закажешь, так и сделают.

Неужели в столице существуют чудесные заведения, избавляющие от бессонницы, вызванной грязными рубашками Мэла?

— А сколько придется платить?

— Зависит от количества и качества материала. Дорогие ткани сложны в стирке и глаженье. Ну… если сдавать еженедельно и за двоих, то обойдется в сто — сто пятьдесят висоров.

Согласна! — едва удержалась я, чтобы не запрыгать от радости, и в итоге получила от Вивы адреса двух прачечных с неплохой репутацией и приемлемыми расценками.

— А разве бывает плохая репутация?

— Бывает. Когда вещи теряют или попросту воруют. Когда портят при стирке, прожигают утюгами или "ломают" улучшения. Поэтому лучше переплатить, но быть уверенным, что любимое платье возвратят в целости и сохранности.

Плевать мне на платье. Пошоркаю его в тазике и повешу сушиться на прищепках. Меня заботят рубашки и костюмы Мэла, а еще его футболки, джемпера, свитера и брюки. У столичного принца — уйма шмотья, занявшего в утрамбованном состоянии половину платяного шкафа.

Что ж, временный выход найден. Сто пятьдесят висов — не такие уж большие деньги, когда на кону стоит чистота рубашек.

Второй момент состоял в том, что Вива разнесла в пух и прах мой скулеж о вынужденности разлук с Мэлом. Сорвавшаяся с языка фраза о том, что тяжело привыкать к ежедневным расставаниям со своим мужчиной, пусть и непродолжительным, вызвала у стилистки взрыв негодования.

— Ох, Балда Балдовишна, — схватилась она за голову. — Забыла, о чем я говорила недавно? Трудно, но нужно. Ты не понимаешь, о чем сожалеешь. Эмпэ будет постоянно крутиться под носом, вы постепенно начнете надоедать друг другу и вскоре взаимно устанете. В любых отношениях нужен отдых, даже кратковременный. Зато потом встреча будет ярче. Ты думаешь о нем, и он вспоминает о тебе. Полдня, говоришь? Приемлемо. К тому же не забывай о своих интересах и увлечениях, да и Мелёшину давай передых.

— Вроде бы не запрещала, — пробормотала я, растерявшись от воспитательной тирады.

— Это хорошо. Но и сама не растворяйся в нем и его желаниях. Будь эгоистична, но в меру. Ревнуй, но не перегибай палку. Капризничай, но не усердствуй. Ты же женщина. А женщина непостоянна как волны, но они омывают один и тот же берег. Омывай, но не подтачивай, и Мелёшин для тебя луну с неба достанет.

— Красиво сказано, — только и выдавила я, опешив от речистого иносказательного поучения.

— Не знаю, что на меня нашло. Но вижу, что в одно ухо к тебе влетело, а в другое вылетело. Советую повесить на стене картинку с раскрытой книгой. Чтобы не забывала.

Все верно. Нельзя забывать. Когда перелистнется последняя страница, Мэл найдет другой более интересный объект для чтения.

Авансовая карта была возвращена хозяину с самым честным видом. Мэл, конечно, подивился сумме, потраченной на покупки. Вернее, он озадачился и задумался. Пришлось мне постараться, чтобы его мозги перетекли ниже пояса, а потом и вовсе отключились. Мой мужчина не должен сомневаться и подозревать. Звезды в моих глазах сияют, потому что он — самый лучший на свете.

Настал день фотосессии. Время еще не доползло до обеда, а я успела известись и издергала Мэла. Хорошо, что вспомнила об успокоительной настойке Альрнка. Не поймешь, сколько осталось, — посмотрела на свет содержимое сверхвместительного флакончика и накапала половину кружки.

В результате раздраженный Мэл уехал на работу, предупредив, что вернется к половине седьмого, и мы поедем к отцу. К моему отцу! Боже мой, куда опять запропастится пузырек Альрика?