Сингапурский квартет

Это значило, что золото в нательных куртках кули, которые понесут завтра утром чемоданы полковника Беллона на борт пакетбота, завтра же и вернется с пакетбота в сейф Индокитайского банка.

- Поздравляю, вы получаете свой треугольный флаг, - сказал Нго. Кажется, мы напрасно затягивали решение о привлечении вас к более тесному сотрудничеству, господин Доуви.

На жаргоне кантонских мафиози "треугольный флаг" означал, что Бруно Лябасти получал свой феод, на котором был в полном праве обирать кого хочет и сколько хочет, нанимать и выгонять подчиненных, казнить и миловать. Феод на стыке двух королевств - гибнущего французского и вечного, неизменного и непоколебимого королевства кантонских триад, узы Бруно с которыми отныне могла разорвать только его собственная смерть.

Тридцать лет спустя, превращая в пепел свое прошлое, Бруно поджидал Клео, который теперь, наверное, отдал бы девять десятых всего, чем обладал, чтобы сесть в машину времени и вернуться назад - в тот самый день в Сайгонском порту и в тот самый пакгауз 18-С. Вернуться, чтобы убить черепашье яйцо от капитана Сы, о котором и Бруно, и Клео и думать забыли через минуту после того, как его увидели...

Клео постучал в дверь номера.

Какое-то время они оба молча стояли у окна, в котором отражались их лица.

- Сегодня в гостинице, когда я возил отца к травнику, на меня выскочили Бамбуковые братья, эти... из банды "Бамбуковый сад", - сказал Клео медленно.

- У тебя с ними или у них с тобой счеты?

- Назвали одного. Капитана Сы...

- Что за личность?

- Длинная история. Человек долго гонялся за отцом в сорок девятом, пытался вырвать золото, которое и нам-то ещё не принадлежало... Думаю, что это кто-то из его потомков или людей, которым он передал сведения перед своей собачьей смертью.

- Вымогательство с использованием сведений такой давности?!

- Самое грубое и прямое.

- Успокойся...

- Легко советовать.

Бруно вычистил трубку в пепельницу, спрятал её в замшевый кисет. Набил новую из пачки "Боркумского утеса". Поворошил кочергой догоравшие бумаги. Пламя вспыхнуло ярче.

- Мне действительно легко советовать, - сказал он. - Завтра или послезавтра я начинаю крупномасштабное побоище тех, кто восстает против власти Круга в "Бамбуковом саду". Уничтожение. Начнет пресса. Теперь без неё не обходятся. Напустим информационного дыма. Расправы свалим на мелких бандитов.

- Я звонил Барбаре, - неуверенно сказал Клео.

- Барбаре? Барбаре Чунг?

- Что ты так взвился? Договорился встретиться, снабжу её материалами. Я тоже, как и ты, подумывал о прессе.

По акватории порта хлестанул прожекторный луч и тут же погас. Кому-то придется платить приличный штраф, подумал Бруно. Промашки вахтенных в сингапурском порту не сходили даром.

- Почтенный Лин Цзяо пятьдесят лет назад присвоил ценности, - сказал Бруно, стараясь придать голосу теплоту. - Кому-то стало известно, где он доживает дни. И вот налет, чтобы вырвать из слабеющих рук богатство, которое эти руки, некогда молодые и сильные, тоже отняли у кого-то. Это цикл, Клео. Молодость и устремленность, старость и смерть... Вот так, друг.

- Цикл должен быть прерван!

- Считай дело решенным, - сказал, незаметно усмехнувшись, Бруно. Хочешь что-нибудь выпить?

- Нет, друг...

Клео рассмеялся. Искренне, а потому горько.

Бруно ощутил, каким страшным бывает предчувствие разгрома.

- У нас, у китайцев, считается, что число драконов, живущих в мире, неизменно, - сказал Клео. - Всякий дракон вечен...

- Это ты к чему?

- Большие богатства подобны драконам. Человек не в силах изменить их предназначение... Добытое отцом может оказаться утраченным. Отец взял его как часть чужого богатства. Приумноженное мною, оно сделалось, как написала эта способная чертовка Чунг, деньгами с надвинутой на глаза шляпой. Впрочем, твои деньги тоже такие... Закон их не защитит. Деньги уйдут от нас. Драконы своего не отдадут.

- У тебя просто шок, Клео. От усталости, не от страха... И вот что...

Бруно догадался, как можно повлиять на китайца.

- Скажи-ка, друг, драконы меняют кожу?

- Кожу?

- Ну, да, как змеи.

- Как змеи? Не знаю... Дракон имеет чешую. Это я знаю. А вот меняет ли кожу...

- Что ж, пусть дракон имеет чешую... Клео, друг мой, если мы хотим, чтобы наши деньги стали богатством, стали большим и настоящим, открытым, законным и известным, как ты определил, драконом... нам нужно сменить кожу! Видел, как это делает змея?

- Нет, кажется... Нет.

Бруно видел. Ввинчиваясь меж двух камней, мучительно содрогаясь, розоватая, словно кость в изломе, гадина сдирала шелушившееся обветшавшее одеяние. На расстоянии вытянутой руки от затаившегося в засаде легионера Бруно Лябасти. Пронзительный, похожий на лай вопль обезьян несся из зарослей. Безошибочный сигнал о приближении противника...

- Да и неважно, - сказал Бруно. - Дракон это делает, может, как-то иначе. Но я уверен - делает!

- Ты говоришь загадками, Бруно...

- Тогда приготовься выслушать отгадку... Помнишь, я звонил тебе из гостиницы "Шангри-Ла" на Пенанге в Малайзии, куда якобы увязался за одной "леди четырех сезонов"?

- После последнего собрания Круга?