Синие цветы I: Анна

– Мои шуточки действительно наводят на мысль, что у меня что-то не так? – равнодушно осведомился Науэль.

– Ты никогда не упоминал о своей семье… – попыталась я удержать его на нужной мне ниточке разговора.

– А еще что-нибудь во мне кажется странным?

– Ты постоянно переводишь тему, как только разговор касается личных вещей. Игнорируешь даже прямые вопросы. Если у тебя есть семья, почему они не позаботились о тебе, когда ты был подростком и жил на улице?

– Я считаю, люди думают обо мне невесть что лишь потому, что я крашусь, – заявил Науэль, и я едва не заскрежетала зубами.

– Здесь сплошной хлам, – Науэль вернулся к изучению содержимого ящиков. – А вот журнал посещений меня заинтересовал. Судя по нему, наш доктор не появлялся в клинике с той самой несчастной пятницы, предшествующей убийству Эрве. Да и сегодня днем он отсутствовал на рабочем месте. Среди его пятничных пациентов меня особенно заинтриговал вот этот… – Науэль провел кончиком пальца, отыскивая в столбике фамилий нужную. – Флавверус Даллего. Имечко, кстати, ровеннское. Вся эта разборка начинает приобретать волнующий интернациональный колорит. Посмотри на время визита: вторая половина дня. Через два часа должна была состояться следующая консультация, но она вычеркнута с пометкой «отмена». Что заставило его отказаться от встречи?

– Ее мог отменить сам пациент.

– Хм, – нахмурился Науэль, – об этом я как-то не подумал. В любом случае на текущий момент у нас получается вот что: к Готреку, психиатру, приходит на прием некий Флавверус, после чего Готрек отменяет прием и, возможно, уходит с работы. Далее он звонит Эрве, и они договариваются, что Эрве приедет для личной встречи. Кстати, это был первый раз, когда этот Флавверус явился на консультацию – я просмотрел книгу посещений до первой страницы, его имя больше нигде не встречается.

– Даже если так, ничто не мешает ему быть рядовым пациентом, не имеющим отношения к нашему делу.

– Еще кое-что выделяет его, – Науэль раскрыл другую тетрадь, довольно-таки растрепанную. – Здесь Готрек оставлял заметки о пациентах. Страницы, где могла быть запись, касающаяся Флавверуса, не хватает.

Я заглянула в тетрадь. Текст на левой половине тетради заканчивался точкой. Справа начинались пустые страницы.

– Может, он ничего и не написал о нем.

Науэль мотнул головой.

– Страницы в тетради пронумерованы вручную, но Готрек поленился проставить номер на каждом листе, – он перевернул страницу, показывая мелкое, теряющееся среди букв число в правом нижнем углу: «65», затем перелистнул на страницу вперед. – Семьдесят третья. Нумерация нарушена.

– Мало ли, может ему бумага понадобилась.

Науэль полистал тетрадь и извлек несколько плотно исписанных страниц, не держащихся на скрепке после утраты их вторых половинок.

– Зачем ему вырывать страницы из рабочей тетради и портить ее? – дотошный Науэль вытащил из-под стола корзину для бумаг и заглянул в нее. – Разумеется, пусто. Лично я склоняюсь к мысли, что листы забрали и уничтожили, так как на них была информация, которую кто-то хотел сохранить в секрете. Информация, полученная от этого Флавверуса.

– Что-то я сомневаюсь в ценности историй, рассказанных на приеме у психиатра.

– Ну, если этот Флавверус был настоящим психом, а не сочинял сказочки на ходу, как я делаю, то он заслуживает некоторого доверия, – у Науэля была своя логика.

В отличие от Эрве, его приятель Готрек не заморачивался по вопросам конфиденциальности, и шкаф с записями о пациентах оказался не заперт. Науэль быстро просмотрел его содержимое, но ничего, касающегося Флавверуса, не нашел, на что отреагировал безразлично:

– Я и не надеялся.

Зато на нижней полке обнаружились сваленные в кучу журналы Психологического сообщества, и среди них номер, отсутствующий в кабинете Эрве.

– Чтивом запасся на месяц вперед, вот радость-то, – заметил Науэль и, упав в кресло, упрекнул меня: – Ты могла бы проявлять больший интерес к расследованию.

– Я проявляю. Просто у нас с тобой разные расследования, – объяснила я, посылая ему пристальный взгляд.

– Опять ты об этом, – нахмурился Науэль. – То есть обо мне. Далеко продвинулась к разгадке?

– Не особо. Все хожу вокруг да около и думаю, что же с тобой случилось, если ты так упорно молчишь об этом. Ищу точку отсчета, как сказал Янис.

– В твоих представлениях обо мне я загадочен как нигде.

– Сам напускаешь тумана. Как насчет отступить от своей анормальной скрытности хотя бы на шаг?

– Крошечный шажочек, вот такой, – Науэль показал большим и указательным пальцами расстояние не шире угольного ушка. – А чего тебе, собственно, надо?

– Ну, для начала, узнать, как давно ты проходишь психиатрическое лечение. Ты был пациентом Эрве – не вздумай отрицать. Вероятно, так вы и познакомились. Не знаю, насколько корректны были ваши отношения с точки зрения врачебной этики.