Синие цветы I: Анна

Я слышу свой собственный жалобный стон: не надо, ведь будет хуже в тысячу раз. Но это продолжается, и странный голод заполняет меня всю целиком. Здесь есть какая-то обреченность – Науэль может говорить мне приятные вещи или неприятные, быть рядом со мной чаще или реже, погладить меня или ударить. Все становится неважным, кроме этих секундных соприкосновений.

Его лицо расплывается.

– Не надо плакать, тушь поплывет. Иди лучше посмотри на себя.

В холле, окруженная золотистым полумраком, я смотрю на свое отражение в большом овальном зеркале. Учитывая, кто меня одевал, я могла ожидать, что буду выглядеть вульгарно. Но не выгляжу. Платье темно-синее, похожее по силуэту на перевернутую чашечку лилии. Не знаю, что сделал Эрель с моими волосами, но их будто стало больше и, хотя они по-прежнему взъерошены, в их хаосе появилась замысловатая красота. На завитках покачиваются блики. Я вся изменилась, но больше всего – мой взгляд. Он пылающий, дикий, тигриный.

Науэль накрывает мои обнаженные плечи ладонями, и ощущения проходят сквозь меня, сверху вниз, как молнии.

– Видишь, ты красивая. В тебе вообще много скрытых качеств. Просто они затаились и спят.

Но Науэль вряд ли догадывается о том, что я действительно от него скрываю.

***

Тигрица. Если бы. Я трогала кончики волос. Они были прохладными и от лака приятно упругими. В комнате темнело. Вокруг дома Дьобулуса как будто сконцентрировалась ненастная погода, ветер так и ломился в окна, но дождя, кажется, не было. Я вскочила с кровати, обулась, накинула пальто и побежала по длинному коридору. Прочь из этого дома!

Дежурящий на выходе человек, с ног до головы одетый в черное, посмотрел на меня без интереса, и я торопливо прошла мимо него на аллею. Свернула на тропинку, углубляясь в парк. Мрачные, возвышающиеся надо мной деревья сейчас действовали на меня утешающе. В сравнении с ними мои беды казались мелкими и незначительными.

Выровняв дыхание, успокоившись и немного продрогнув, я уже собиралась повернуть обратно, как заметила среди деревьев яркую куртку Науэля. Сейчас я предпочла бы уйти, но другой возможности поговорить могло и не представиться, поэтому, приготовившись к нелюбезности, я смело направилась к нему. Услышав меня, Науэль развернулся, но плеер не выключил, а его сжатые губы выглядели твердыми, как мрамор.

– Привет, – начала я, словно мы сегодня не виделись.

– Привет, – ответил он. Ритм, доносящийся из его наушников, стучал навязчиво и раздражающе, как муха, бьющаяся о стекло.

– Выключи, пожалуйста, музыку.

Науэль щелкнул кнопкой, двигаясь словно деревянный. На кармане его куртки была вышита мордочка котенка, и я улыбнулась, несмотря на свое потерянное состояние. В этой куртке снова надевший очки Науэль походил на чудаковатого студента. С короткими волосами и чистым лицом он выглядел попроще и как-то… наивно.

– Мне нравится твоя новая прическа.

Науэль пощипал волосы.

– Теперь хотя бы не секутся.

– Ты так расстроен из-за Олле?

– Нет, я расстроен из-за того, что в этом дерьмовом мире всегда найдется что-то, что выведет меня из равновесия, – спрятав руки в карманы, он зашагал по дорожке.

– А ты был в равновесии?

– Я очень пытался.

Я чувствовала, что сейчас не время поднимать эту тему, но все равно сказала:

– Две недели прошло…

Науэль молчал, и я продолжила:

– Наши планы… ты как будто забыл о них. Я ни в чем тебя не обвиняю. Я просто пытаюсь понять… Почему еще недавно ты был полон решимости продолжать расследование, а сейчас совершенно охладел к нему? Почему?

Науэль не горел желанием отвечать, но я упорно ждала. Он снял очки и протер стекла кончиками пальцев.

– Когда я оказался здесь, в этом доме, я усомнился в необходимости того, что намеревался сделать.

– Это из-за Дьобулуса и Микеля? Ты не хочешь расстраивать их, ставя себя под угрозу?