Синие цветы I: Анна

– Секс из жалости, Науэль? О, это невероятно возбуждающая перспектива! Я вся горю. Давай приступим прямо здесь! Пусть охранники Дьобулуса любуются нами!

– Разве не об этом ты сама меня просила?

– Забудь.

– Почему?

– Потому что я с тобой покончила.

– Покончила?! – завопил Науэль, и я поморщилась от пронзительных нот в его голосе. – Что это за мафиозное словечко, Аннаделла? Как его понимать? Мы больше не друзья?

– Я не знаю, наверное, – мне хотелось убежать и завершить разговор пусть даже таким образом. – Мы охладели друг к другу в последнее время, ты заметил?

– Нет, я не заметил! – он схватил меня за плечо. – Я заметил, что ты с ума сошла! Немедленно стань такой, как была, сейчас же!

Его пальцы сдавливали почти до боли. Я вырвалась.

– Не хочу! Я была несчастна, сосредоточена на одном объекте и больше ни о чем не могла думать! А теперь я свободна, и не пытайся изменить это!

– Я приказываю тебе, Аннаделла, – его светлые глаза метали молнии. Но электрические разряды проходили сквозь меня, не причиняя вреда.

Фыркнув, я стряхнула пепел с сигареты – не спеша, демонстрируя свое эмоциональное превосходство. Улыбнулась. Заметила, как по небу пролетела стайка птиц. Услышала, как шелестят деревья.

– А ты не можешь приказать мне. Я сама по себе, и мои чувства тебе неподконтрольны.

– Нет, ты зависима от меня, пойдешь туда, куда скажу я, и будешь делать то, что я прикажу! – зашипел Науэль, бледнея.

– Науэль, я пойду с тобой в случае, если захочу, и изначально пошла, потому что хотела. Откуда эта больная идея власти надо мной?

– Да? Да?! Оставь меня, если ТЫ ХОЧЕШЬ, но как ты будешь без меня? Нас преследуют!

– У одинокой женщины неплохие шансы затеряться в толпе.

– На что ты будешь жить?

– Найду работу.

– Где ты будешь жить?

– Что-нибудь придумаю.

– Соорудишь себе постельку в парке на лавочке? – саркастично осведомился Науэль.

– Почему нет? – я выдохнула вверх струйку дыма. – Ты же сам говорил, что тот, кто по-настоящему хочет уйти, готов сбежать и в никуда.

– Чушь какая, – Науэль искал еще аргументы в пользу моего послушания, но тщетно. – Ты должна слушаться меня, потому что я мужчина.

– Ха!

– Я старше тебя!

– Когда твой день рождения?

– Я не знаю, обычно Дьобулус звонит и приглашает меня на мой день рождения. Это где-то в январе. Кажется, двадцать второго…

– Ты старше меня на три месяца! – развернувшись на сто восемьдесят градусов, я направилась к дому.

– Я скоро уеду! – послал залп мне в спину Науэль. – И ты больше никогда не увидишь меня!

– Я буду переживать за тебя, когда ты продолжишь этот бой в одиночку, – замедлившись, спокойно произнесла я. – Только, пожалуйста, не уезжай без предупреждения. Мне еще нужно обсудить с тобой записи Эрве.

Науэль глумливо фыркнул, готовясь что-то сказать, но я подняла указательный палец:

– Если планируешь начать со мной соревнование в ехидстве, предупреждаю – в этот раз мое поражение не предопределено. И дерево не виновато, – добавила я, когда Науэль со злостью ударил по еловой ветке, ломая ее.

Оставив Науэля бушевать в лесу, в доме Дьобулуса я наткнулась на человека, подозрительно похожего на правителя Деметриуса. Он был в потертых джинсах и футболке с нарисованной на ней оскаленной волчьей мордой и при виде меня улыбнулся так очаровательно и радостно, будто я была его лучшей подружкой. Я оторопела, и затем меня едва не сбил с ног советник, несущийся по коридору черным вихрем. Он был одет так же, как я видела по телевизору: в нечто вроде длинного балахона, облегающего его торс и застегивающегося на ряд мелких пуговиц. Однако тесный высокий воротник, в парадной форме расшитый серебряными нитями, сейчас был просто черным. Лицо советника – бледное, как зимний день, со сжатыми губами – отпечаталось на моей сетчатке и еще с минуту витало перед глазами.

– Необычный преступник, – пробормотала я, проводив эту парочку взглядом.

Мне пора было узнать правду, но мешало опасение, что после я не смогу даже смотреть в сторону Дьобулуса, не то что разговаривать с ним. Вероятность этого меня расстраивала. Но сколько можно держать себя в неосведомленности, одновременно успокаивающей и тревожной?

К утру я не растеряла решимость узнать правду, но Дьобулуса в доме не оказалось. Вернулся он только вечером.

На следующий день за завтраком я присматривалась к нему, пытаясь определить его настроение, но он был сдержан, сосредоточен и непроницаем. О чем он говорил с правителем и его советником? Насколько серьезен возникший политический конфликт и какими будут его последствия? Я ерзала от нетерпения на стуле, хотя и понимала, что вряд ли решусь задать эти вопросы.

– Помоги мне с уроками, – попросил Дьобулуса Микель.

– Сожалею, сегодня у меня нет времени. Обратись к брату.

– Не тупица, справится сам, – бросаясь даже и на Микеля, проворчал свирепствующий с момента пробуждения Науэль. – Если только оторвется от своих глупых видеоигр.

В ответ на несправедливый упрек Микель посмотрел на него удивленными глазами.