Синие цветы I: Анна

Один из ровеннцев, сопровождающих Дьобулуса, поднял меня, посадил в машину и сам сел рядом. Мне было тяжко держать голову, пришлось положить ее ему на колени. Снизу вверх я посмотрела на ровеннца. У него были карие глаза и темно-каштановые волнистые волосы, собранные в хвост. Он ответил мне теплым спокойным взглядом, и я почувствовала любовь к Дьобулусу и к этим невозмутимым ровеннским парням, что вечно следовали за ним, как тени. Нервное напряжение истощило меня до дна. Мои веки сомкнулись…

Когда я очнулась, я обнаружила себя лежащей на заднем сиденье. Кто-то накрыл меня пледом. Я выбралась из машины и направилась к зданию. Стоя в проеме и ничего из-за темноты не видя, я услышала, как Дьобулус что-то тихо говорит по-ровеннски. Сколько часов он это делает? Вон уже розовые полосы появились на горизонте. Речь Дьобулуса была плавной и умиротворяющей, как шум реки. Мое тело расслабилось, пока я слушала его. Спазмированное, словно стиснутое в кулаке, сердце освободилось.

– Пойдем, – Дьобулус вышел мне навстречу. На его лице и шее были заметны полосы крови Науэля. – Он должен немного полежать.

Голос выдавал усталость, но только желтый свет фар обнажил ее полностью. Дьобулус словно постарел на двадцать лет и сейчас выглядел как проведший бессонную ночь пятидесятилетний мужчина, чья жизнь была полна упреков, сомнений и испытаний. Даже его волосы потускнели.

– Не беспокойся, – прошелестел он, заметив мой потрясенный взгляд. – Сегодня же я отправлюсь в свою страну. Там я смогу полностью восстановиться.

Я кивнула, догадываясь, что промедление грозит ему гибелью. Дьобулус собрал голос и негромко крикнул:

– Варкалая, выходи! Я знаю, что ты был там все это время.

Волк беззвучно, крадучись вышел из здания. Глаза его забегали, оценивая присутствующих. Измученное, затравленное животное. Но страх заставил безумие отступить, и взгляд Волка наконец-то обрел полную осмысленность. Распознав в Дьобулусе того, кто его позвал, Волк застыл перед ним, ссутулив спину и неловко вывернув ладони.

– Вот вы меня и поймали, – сказал он с неловкой усмешкой. – Долго же мне пришлось ждать.

Дьобулус вдруг стал далеким, замкнутым и непроницаемым.

– Мне известно о тебе с той минуты, как ты вошел в кухню и увидел свою жену окровавленной.

– Вот как. Тогда зачем вы позволили мне зайти так далеко?

– Нити судьбы длинны и запутанны. Порой выгоднее просто ждать.

– Выгоднее – для вас? – усмехнулся Волк.

– Разумеется.

Моя радость ушла, сменившись тревогой и страхом. Я переводила взгляд с одного на другого. Только сейчас я поняла, что встреча Дьобулуса и Волка может стать для последнего роковой, и в ужасе закрыла рот ладонью.

Волк вскинул руки в бессильном жесте и затрясся всем телом.

– В этом все вы! – закричал он. – Отмороженные ублюдки! На что вы готовы пойти, чтобы сохранить свою кошмарную тайну? Страна живет как на минном поле, а вам нет дела до жертв! А я – жертва! Это я кровоточу, это я потерял все, и как смеете вы судить меня?!

– А что ты предлагаешь нам делать?

– Сказать правду.

– Идиот, – на губах Дьобулуса мелькнула раздраженная улыбка. – Что даст твоя правда? Разожжет массовую истерию. Когда ужас взорвется, страну заполонят призраки. Если твоя правда так гуманна, почему она ставит под угрозу тысячи жизней? И ведь никто не сможет просто сбежать. Ты жил в этой стране. Особенной стране. Разве ты не слышал, как она дышит, не ощущал пуповину между ней и тобой, не чувствовал ее громадную душу вокруг? Она тебя взрастила, воспитала, твоя кровь – ее кровь. Разве ты не заметил, какой клок себя пришлось оставить, убегая прочь? И не она сводит тебя с ума. Ты сам сводишь себя с ума. Потому что знаешь, что ты предатель и заслужил наказание.

Волк отступил на шаг. Он держал голову опущенной, и глаза его мерцали исподлобья, как угольки.

– Я ненавижу Ровенну. Моя семья сгинула в ней.

– Здесь, в Роане, твою семью даже с большей вероятностью могли погубить грабитель или пьяница за рулем. Ровенна не опаснее любой другой страны, просто опасности в ней другие. Она не хочет причинять вред своим детям. Так получается, потому что в ней происходят вещи, над которыми она не властна. Со временем она залечила бы твои раны. Но ты оттолкнул ее и возненавидел. Начал искать способ отомстить, и твой гнев позволил тебе превзойти самого себя – ведь прежде ты был весьма посредственным ученым, ты знаешь.

Волк вдруг заплакал. Это было так тяжело, наблюдать, как слезы ползут вдоль его морщин. Мне захотелось подойти и обнять его, но их с Дьобулусом точно окружал невидимый купол.

– А Мирелль? Где она? Что вы с ней сделали?

– Ничего. Она была так юна. Ее сознание оставалось гибким, как глина. Ей внушили, что психика ее отца повредилась после смерти жены, и это привело его к гибели. Это была трагедия, но она сумела ее пережить. Она медсестра, замужем, у нее трое детей, все девочки.

– Это не она передавала мне те сообщения, – Волк посмотрел Дьобулусу в глаза. – Она никогда не пыталась найти меня.

– Нет.

– Это делали вы.

– Да.

– Зачем?