Сицилианская защита

– Как у всех жизнь. – Валяев почесал бок сквозь куртку. – Тьфу, дурак, даже напугал меня. А ты думал, у нас все радужно и весело? Тоже вот бегаем как подорванные. Да прекрати ты глазами сверкать, мне уже не страшно.

Я прекратил, тем более мне стало понятно, что на мой гнев, вполне праведный, Валяеву плюнуть и растереть.

– Чего этот паяц хотел? – деловито спросил он. – Не просто же так он сюда приперся?

– Звал пообщаться с кем-то, как он сказал: «с работодателем». Хотел в понедельник, сговорились на четверг.

– Так-так. – Валяев похрустел костяшками пальцев. – Стало быть, пообщаться. Это хорошо. Жди, мы тебя вызовем, сам никуда не лезь. А, вот и мои клевреты идут, судя по рожам, дело-то они провалили.

Он поднялся со стула, похлопал меня по плечу и пошел навстречу трем своим бойцам, которые вернулись с явно обескураженным видом. Похоже, улизнул от них Ерема, не догнали они его.

«Так вам и надо!» – мысленно позлорадствовал я, довольный тем, что не только у меня испортилось настроение, взял стакан с газировкой и, погрузившись в свои мысли, начал цедить ее через трубочку.

Вика металась по магазинам еще часа два, и когда я наконец загрузил вторую порцию пакетов, сумок и даже свертков в машину, умиротворенно уселась на переднее сиденье.

– Все, – удовлетворенно выдохнула она. – Какое счастье!

– Это мой текст, – заметил я. – Не занимайся плагиатом.

– Я тебе задачу облегчила, ты теперь можешь даже ничего не говорить! Вот я какая заботливая. Слушай, а кто был этот мужик в плаще, мне же ему карточку надо вернуть?

– Не надо. – Я завел машину. – Считай, что это тебе подарок от него, он добрый. А ты раньше с ним не общалась?

– Нет. – Вика достала из сумки зеркальце. – Видеть – видела, в клубе тогда с тобой, но вы ушли сразу. А вообще мужчина он такой импозантный, и имя у него очень забавное, как в сказке какой-нибудь, русской народной. Ерема, Емеля…

Вика, смотрясь в зеркальце, начала вытворять какие-то извечные женские манипуляции с лицом, причем если бы я такие штуки попробовал проделать, у меня бы в лице все нервы защемило. И вот еще что интересно – а зачем они рот открывают, когда глаза красят? Глаза от этого больше становятся, или там какие-то парные мышцы есть?

– Ну да, ну да, – пробормотал я, выруливая с парковки. – Вот только откуда этот Ерема узнал про то, где я буду, и там меня нашел? Никто ж не в курсе был, куда мы с тобой направимся в выходные.

– Да прям, – фыркнула Вика. – В редакции все знали, Шелестова же вообще тихо ничего делать не умеет, да и я особо не скрывала наши планы. Я ведь не знала, что это страшная и ужасная военная тайна!

Я понял, что я вообще ничего не понял.

– Тпру, чуть помедленнее, кони, – скомандовал я. – Зачем ты об этом народ в известность ставила, и при чем тут Шелестова?

– Дисконт, глупыш. – Вика посмотрела на меня, как на дошкольника. – В наше время все обмениваются скидочными картами, это же не рынок, это магазины, тут можно сберечь немного денег. Я и спросила у мальчишек, нет ли у них дисконтных карт в сетевых магазинах мужской одежды. Понятное дело, что у этого ханыги Юшкова есть скидки только в пивных, но вот пятипроцентную карту в «Мондиго» дал Самошников, ну это где мы тебе жилетки покупали, помнишь, с ромбиками такие? Пять процентов – да наши, это тоже деньги.

– А Ленка тут при чем? – гнул свою линию я.

– А она оказалась владелицей целой стопки карт, ну и начала мне объяснять, где такая скидка, где другая. Тихо она ничего делать не умеет, поэтому даже тот, кто не знал про наши субботние планы, точно про них все уяснил. Я ее, кстати, в центральной аллее встретила, она за косметикой приезжала.

– Какой косметикой, в какой аллее? – Я окончательно осатанел.

– В «меговской» аллее, в центральной, – терпеливо ответила мне Вика. – Когда ты с Еремой остался, а я в салон пошла, тут она мне навстречу. Я же ей карточку свою в парфюмерный салон дала, вот она и приехала.

– Вика. – Я вцепился двумя руками в руль. – Объясни мне, как такое может быть, ты же ее терпеть не можешь?

– А что такого? – Вика захлопнула зеркальце. – Вражда – это вражда, а скидки – это скидки, эти вещи друг другу не противоречат. Гадости мы друг другу еще долго будем делать, лично я, пока ее не сожру, не успокоюсь, это дело принципа, но деньги экономить мне это не мешает. Да и ей тоже. Она, конечно, стерва, но не дура, это точно.

Я никогда к этом не привыкну. Женщины, вы непостижимая и непознанная бездна, коей нет названия.

– Еще и сестрица моя про субботу знала, – скривилась Вика. – Она мне звонила вчера, хотела встретиться зачем-то, что-то она мне сказать должна, прямо очень важное. Ну я и объяснила ей, что с мужем шопинговать еду – зима на носу, приодеться надо.

– Любопытно.

Эта новость окончательно обрушила ту систему выводов, которую перед этим уже прилично расшатали Викины откровения. Все, что мне пришло в голову за столиком, на поверку не стоило выеденного яйца.

– А что, я ей правду сказала, – насупилась Вика.

– Да нет, я не про то, – немедленно заверил ее я. – Просто давно не появлялась – и тут вдруг ей что-то надо…