Сюжет Бабеля

тельный хам, безграмо

ративное пятно, будущи

ный сифилитик и нет

[бел] красную черкеску

[ба] белоснежный

тый за спину. Всю дор

мне о том, как он с

[в родной] по станице

тоин [чт] того, чтобы

Кубань пришли бел

его родители были

в контр-разведке

щено соседями, вернулся в родну ноармейцем, под

Л. 34

полотенца. Он вышел

ной черкеске с кривым

<...>оясом, телега с мебелью

ди. Прищепа ходил от

и кровавый [след] отпечаток его подошв

[путь.] В тех хатах где

цыплят своей матери

отца - он оставлял

черепа младенцев,

повешенных над

иконы загаженные

<...>убатые старики, пону-

<...>юмо следили его путь,

ница молчала п. ч.]

казаки рассыпались

хал и станица молчала

<...>улся в свой опустошен

вил отбитую у соседей мебель]{226}

Сравнение с опубликованным текстом новеллы позволяет заполнить большую часть лакун{227}:

Л. 33

Мы приехали в Демидо<вку, по->

путчиком был простой как трава и свир<епый> Прищепа

<, неутоми->

« тельный хам, безграмо<мотный деко->

ративное пятно, будущи<й барахольщик, беспеч-> ный сифилитик и нет<оропливый враль>

[бел<ый>] красную черкеску < >

[ба<шлык>] белоснежный <башлык, закину-> тый за спину. Всю дор<орогу он рассказывал>

мне о том, как он с<обирал свое имущество>

[в родной] по станице < (?) дос->

тоин [чт<обы>] того, чтобы <Когда на>

Кубань пришли бел<ые, Прищепа бежал. В отместку> его родители были

<взяты в заложники и убиты> в контр-разведке<, имущество раста-> щено соседями. <Когда белых прогнали, он> вернулся в родну<ю станицу крас-> ноармейцем, под<дрядил телегу и пошел собирать || свои граммофоны,

|| жбаны для кваса и || расшитые матерью>

Л. 34

полотенца. Он вышел <в крас-> ной черкеске с кривым <кинжалом за>

<п>оясом, телега с мебелью <сза-> ди. Прищепа ходил от <дома к дому>

и кровавый [след] отпечаток его подошв < [обозначал>

путь.] В тех хатах где <находил> цыплят своей матери <или чубук> отца - он оставлял <разбитые> черепа младенцев, <собак,>

повешенных над <колодцами, >

иконы загаженные <пометом. >

<ч>убатые старики, пону- <ро иугр>юмо следили его путь, <[ста-> ница молчала п<отому> ч<то>] <Молодые> казаки рассыпались <в степи. Счет разбу-> хал и станица молчала <Прищепа вер->

<н>улся в свой опустошен<ный дом, [<расста-> вил отбитую у соседей мебель]

Восстановление стало возможным ввиду исключительной близости двух текстов — рукописного и печатного. А из этого следует, что «Прищепа» — единственный образчик конармейской новеллы, которую Бабель писал сразу и набело (до сих пор мы располагали лишь рукописными вариантами новеллы «Эскадронный Трунов», в которых от редакции к редакции менялось все, начиная с заглавия).

В рукописи «Прищепы» мы находим необычное сочетание: «ное пятно». Сравнение с дневниковой записью («Декоративен, башлык, прост как трава») позволяет восстановить здесь «<декоратив>ное пятно». Откуда взялось пятно на белоснежном башлыке, да к тому же декоративное?

Ответ ясен — из Гоголя:

«первый, кто попался им навстречу, это был запорожец, спавший на самой средине дороги, раскинув руки и ноги. Тарас Бульба не мог не остановиться и не полюбоваться на него.

- Эх, как важно развернулся! Фу ты, какая пышная фигура! - говорил он, остановивши коня.

В самом деле, это была картина довольно смелая: запорожец как лев растянулся на дороге. Закинутый гордо чуб его захватывал на пол-аршина земли. Шаровары алого дорогого сукна были запачканы дегтем для показания полного к ним презрения».

Кубанские казаки от запорожцев свой род и ведут. Литературе обязана своим происхождением и «малиновая (первоначально «красная») черкеска». Это воспоминание о Лермонтове и Кавказских войнах.