Скала Прощания. Том 2

– Джирики, – пробормотал он и подышал на блестящую поверхность, словно его тепло могло пробудить зеркало к жизни. – Мне нужна помощь! Помоги мне! – Однако на него смотрело его собственное лицо с бледным шрамом и редкой рыжей бородой. – Помоги мне.

Снова пошел снег.

Глава 19. Дети Навигатора

Мириамель медленно очнулась, она чувствовала себя отвратительно. Грохот в голове усугублялся тем, что пол беспрерывно раскачивался, и она с тоской вспомнила ужин во время Праздника святого Эйдона во дворце в Мермунде, когда ей было девять дет. Добродушный слуга позволил ей выпить три бокала вина; оно было разведено водой, но Мириамель все равно стало очень плохо, и ее вырвало прямо на новое праздничное платье, и оно было безнадежно испорчено.

Перед случившимся много лет назад расстройством желудка у нее возникло состояние, аналогичное тому, что она сейчас испытывала, как если бы она находилась на борту лодки, которая раскачивалась на океанских волнах. Все следующее утро после ее пьяного приключения она провела в постели с ужасной головной болью – почти такой же сильной, как сейчас. Какой невероятный поступок мог к этому привести?

Мириамель открыла глаза. В комнате было темно, потолочная балка над головой – тяжелой и грубой. Матрас, на котором она лежала, показался ей ужасающе неудобным, а комната не переставала жутко раскачиваться. Неужели она так сильно напилась, что ударилась головой? Быть может, она раскроила себе череп и теперь умирает?

Кадрах.

Мысль о нем появилась совершено неожиданно. Более того, она вспомнила, что ничего не пила и не делала ничего плохого. Она ждала в кабинете отца Динивана, и…

И Кадрах ее ударил. Он заявил, что им нельзя больше там оставаться. А она ответила, что они еще подождут. Потом он что-то еще сказал и ударил ее по голове чем-то тяжелым. Как болит бедная голова! Подумать только, какую глупость она совершила, когда пожалела, что хотела его утопить!

Мириамель с трудом поднялась на ноги, держа голову обеими руками, словно боялась, что она развалится на кусочки. Хорошо еще, что она пригнулась: потолок был таким низким, что она не смогла бы выпрямиться. Но как же все раскачивается! Элизия, Матерь Божья, это даже хуже, чем напиться! Неужели удар по голове мог привести к тому, что мир вокруг стал таким ужасным? Уж очень похоже на корабль…

Да, она на корабле, под парусом, если на то пошло. Понимание пришло к Мириамель, когда она осознала сразу несколько вещей: движение пола, слабое, но вполне определенное потрескивание древесины и, наконец, соленый вкус воздуха. Как такое могло произойти?

Она почти ничего не видела в темноте, но у нее сложилось впечатление, что ее окружали бочки разных размеров, и уже не осталось сомнений, что она находилась в трюме корабля. Мириамель продолжала вглядываться в тени, когда ее внимание привлек какой-то звук. Очевидно, он присутствовал и раньше, просто она не обращала на него внимания.

Кто-то храпел.

Мириамель мгновенно охватили ярость и страх. Если это Кадрах, она его отыщет и задушит. Но, если не

Кадрах – милосердный Эйдон, как она объяснит, почему оказалась в этой лодке, или какой ужасный поступок совершил безумный монах, из-за которого они оба стали беглецами? Если она покажется, это может стать для нее смертным приговором как для безбилетного пассажира. Но, если храпит Кадрах – о, как ей хотелось сжать руками его дряблую шею!..

Мириамель присела на корточки между парой бочек, и резкое движение вызвало сильную боль в затылке. Медленно и бесшумно она начала красться к источнику храпа. Тот, кто издавал такие громкие хриплые звуки, не мог спать чутко, но ей не следовало рисковать понапрасну.

Внезапный стук над головой заставил Мириамель спрятаться – она испугалась не только громкого звука, но и того, что ее могли обнаружить. Однако ничего не произошло, звук стал затихать, и Мириамель решила, что это обычное дело на движущемся корабле. Она продолжала искать храпевшую будущую жертву между рядами плотно стоявших бочек.

К тому моменту, когда Мириамель находилась всего в нескольких локтях от храпевшего мужчины, у нее уже не осталось ни малейших сомнений – она слышала этот влажный пьяный храп слишком много ночей, чтобы с чем-то перепутать. Наконец она присела на корточки и на ощупь нашла пустой кувшин, который он все еще прижимал к телу. Затем провела рукой по круглому лицу Кадраха, чтобы окончательно убедиться, что это он, из приоткрытого рта разило вином – он продолжал храпеть и что-то бормотать во сне.