Шофер нажал на тормоза, и машину на скользкой дороге чуть занесло.
- Что, вам нехорошо? - заволновался Виктор Степанович.
- Нет, - замотал Добрынин головою. - Я хотел сюда зайти...
Виктор Степанович проследил за взглядом народного контролера и увидел широкие открытые двери центрального гастронома. Витрины этого магазина светились с такой силой, что освещали кусок улицы лучше всяких дорожных фонарей.
- Ну пойдемте, зайдем! - предложил Виктор Степанович.
В гастрономе было уютно и тепло. Его просторный зал, люстры, излучавшие свет, пирамиды неведомых товаров, яркие краски - все это напоминало Добрынину внутреннее убранство церкви и заполнило Павла Александровича внутренним благоговением. В стеклянных коробках касс . сидели красивые, все в белом, женщины, и, как показалось Добрынину, все они смотрели на него, ну и, конечно, на Виктора Степановича. Наверно, потому, что они были единственными посетителями гастронома.
- Ну что, вам что-то нравится? - спросил Виктор Степанович.
Не ответив, Добрьмин подошел поближе к высокому и чистому прилавку, за которым стояла и открыто улыбалась ему очаровательная девушка с волнистыми каштановыми волосами, стройная и розовощекая. А за девушкой на зеркальной стене висели полки, уставленные пачками и цветастыми коробками, с этих же полок струились вниз связки больших и маленьких баранок, и все это кроме прочего было украшено цветами. Там же среди этих коробок увидел Павел Александрович и одну знакомую глазу упаковочку. Рассмотрел повнимательней - точно, на упаковке был изображен красноармеец с винтовкой, а под ним хорошими жирными буквами чернело название "НА ПОСТУ". То самое печенье, которое он ел на Севере, кажется, в домике у комсомольца Цыбульника.
- У нас все очень свежее! -сладким голоском произнесла продавщица.
- Спасибо, - почему-то сказал Добрынин и, посмотрев на девушку, вернул свой взгляд на знакомое печенье. - Сколько стоит?
- Что? - спросила продавщица.
- "На посту"...
- Четыре копейки... в кассу, пожалуйста. Добрынин отошел от прилавка, механически роясь в карманах штанов. Потом он проверил карманы гимнастерки и вытащил оттуда вместо денег свой мандат контролера и тут же вспомнил, что денег у него нет, да и не нужны они ему. Снова подошел к девушке и протянул ей казенную бумагу. Девушка, прочитав, посмотрела на Добрынина очень уважительно.
- А что вы хотите проверить? - спросила она.
- Баранку! - быстро нашелся народный контролер. - И пачку этого, "На посту"...
- Пожалуйста! - девушка завернула баранку и пачку печенья вместе и подала Добрынину.
Взяв в руки "покупку", Павел Александрович вдруг почувствовал себя в магазине очень неловко, и хоть хотелось ему внимательно осмотреть все многочисленные полки товаров в разных отделах гастронома, но нехорошее ощущение выгнало его на улицу, под дождик, к ожидавшему его и Виктора Степановича автомобилю.
Виктор Степанович вышел из магазина следом и сразу же уселся на переднее сиденье машины рядом с шофером.
В руках у него был большой сверток.
- Вот, - заговорил он, обернувшись лицом к Добрынину. - Купил себе еды на ужин, жена в командировку уехала.
- А у вас тоже мандат есть? - поинтересовался: народный контролер. - Ну чтоб просто брать... без денег...
- Не-ет, - замотал головой Виктор Степанович. -За все платить приходится. Я ведь простой ответраб, у нас таких прав нету.
Машина ехала по вечерней Москве. Может, еще и не было поздно, но из-за погоды, сумрачной и дождливой, темнело на глазах, и загоревшиеся уличные фонари еще больше подчеркивали надвигающийся вечер.
- Я вас на служебную квартиру отвезу, - говорил Виктор Степанович. - А утречком заеду за вами, и тогда уже - в Кремль.
Очень скоро машина остановилась, свернув с дороги в какой-то переулочек. Виктор Степанович и Добрынин вышли. Дождь едва моросил. Зашли в подъезд уже знакомого Добрынину дома, украшенного двумя статуями трудящихся. Виктор Степанович разбудил задремавшего в своей комнатке-сторожке дворника, и тот, на ходу извиняясь за сон на посту, повел их на третий этаж к квартире номер три. Отпер двери. Вручив ключ Добрынину, пошел вниз по лестнице.
- Ну, вы отдыхайте пока, - не заходя в квартиру, говорил Виктор Степанович. - Марии Игнатьевны, кажется, нет сегодня, так что по телефону закажете ужин, а я утречком заеду за вами! Доброй ночи!
- До свидания! - сухо ответил Добрынин. Закрыл двери и, не разуваясь, с котомкой в руках, направился в свой кабинет. Включил там настольную лампу и уселся в кресло.