Сказание об истинно народном контролере (География одиночного выстрела - 1)

Было ему, с одной стороны, грустновато и одиноко из-за отсутствия служебной жены Марии Игнатьевны, но, с другой стороны, этот же факт его успокаивал, так что не мог он окончательно разобраться со своим состоянием, и из-за этого занялся Добрынин проверкой содержимого котомки. Выложил все на стол, рассмотрел еще раз портрет Кривицкого, заглянул в желтый портфель, но документы из него доставать не стал - боялся, что снова одолеет его злоба к врагам и настроение вследствие этого испортится. Полистал любимую книжку, но и к ней сердце у него в этот момент не лежало, и поэтому, разувшись в кабинете, нашел он тут же тапочки, оставленные в прошлый свой приезд, и прошлепал в них на кухню.

На кухне, как и во всей квартире, был полный порядок, все убрано и вычищено. Набрал Павел Александрович в чайник воды и поставил его греться. А сам прошел в большую комнату, включил свет, потом прошел в спальню и там тоже свет включил. Хотел прилечь на пару минут, но внимание его привлекла фотография в рамочке под стеклом, стоявшая на тумбочке с зеркалом с другой стороны кровати, со стороны Марии Игнатьевны.

Подошел ПавелАлександрович к этой тумбочке, взглянул на портрет: изображен там был красивый мужчина в форме.

"Ну что ж, - подумал Добрынин. - Все-таки я ей муж не настоящий, так что ничего..."

Даже глубоко задумываться об этом мужчине не стал народный контролер, тем более, что мужчина был военным, офицером, а это для Добрынина значило многое. И единственное возникшее в нем чувство было чувством одобрения выбора Марии Игнатьевны.

В дверь позвонили, и Добрынин, враз забыв о фотопортрете, пошел в прихожую.

Пришел дворник. Он стоял в дверном проеме и спрашивал, не принести ли чего-нибудь поесть из подвальной кухни.

- Ну принеси! - сказал ему Добрынин вполне дружелюбно, и дворник живо развернулся и заспешил вниз по лестнице - видно, тоже очень любил быть полезным людям.

Добрынин, оставив двери открытыми, вернулся на кухню, снял с плиты вскипевший чайник. Высыпал прямо в него полпачки заварки, найденной в кухонном шкафчике. И сел за стол.

В тишине служебной квартиры мягко тикали ходики, и затаил дыхание народный контролер, следя за ними, висевшими на кухонной стене.

Заоконный мир заполнила темнота. В ожидании ужина пробудилось притупленное за время полета чувство голода, и тут же, подумав о голоде, вспомнил Добрынин о своей родной семье, о деревне Крошкино, о псе Митьке и о звездном небе, с которого то и дело срываются ненужные звезды, и падают они вниз, затухая по дороге.

- Можно? Эй? - донесся негромкий голос из прихожей.

- Сюда иди! - крикнул в ответ народный контролер..

Дворник зашел, опустив на стол сложный прибор для переноски обеда, стянутый какими-то жестяными укреплениями. Умелыми руками он разобрал этот прибор на три отдельных кастрюльки-миски и поставил их в порядке установленной очередности перед сидевшим Добрынин ным. Потом достал столовые приборы и тоже положил их на стол как положено.

- А ты что? - спросил, глядя на дворника, народный контролер. - Будешь есть?

- Спасибо... - дворник улыбнулся, показав желтые прокуренные зубы. - Я люблю пищу простую, а от этого меня пучит...

- Ну посиди все равно, - попросил Добрынин. - Скучно одному.

И он, придвинув к себе миску с супом, занялся едой.

После второй ложки супа лицо Добрынина приняло озадаченное выражение. Он посмотрел на дворника вопросительно, проглотив то, что было во рту, и спросил:

- Это русский суп? Или, может, какой национальный?

- Национальных здесь не готовят. Должно быть, русский... - ответил дворник.

Добрынин решительно отодвинул от себя миску и принялся за второе, выглядевшее вполне пристойным, - жареное мясо и немного картошки.

Дворник сидел и смотрел на ужинавшего контролера с сочувствием во взгляде. А когда Добрынин отодвинул от себя и второе, не доев его, дворник предложил: "Может, сала принести? А?"

Павлу Александровичу предложение дворника пришлось по душе, и он, все еще имея н лице недовольное выражение, кивнул этому доброму человеку.

- Тебя как звать? - спросил Добрынин дворника, когда тот уже вернулся, принеся с собой большой кусок сала и бутылку водки.

- Вася я, - охотно представился дворник.

- А я - Павел.

Нарезав толстых ломтей хлеба и уложив поверх ломтей аппетитные кусочки настоящего деревенского сала с тонюсенькими мясными прожилочками, и дворник, и народный контролер одновременно усмехнулись и вздохнули с облегчением.

Вася достал стаканчики из кухонного шкафчика, разлил водку.

- Только вы не говорите никому, что мы тут это... - и свою просьбу дворник закончил, показав указательным пальцем на сало и бутылку. - А то ведь выгонят к чертям.

- Да не скажу! - успокоил его Добрынин, думая одновременно, что если это серьезное нарушение порядка, то и его за такое дело выгнать могут.

- Ну, за ваше возвращение! - поднял стаканчик Вася. Чокнулись, выпили. Вгрызлись в толстые жирные бутерброды.

- А ты здесь давно работаешь? -Спросил у Васи Добрынин.