Сказители

* Ну, ладно, ладно. Успокойтесь и послушайте. У меня есть хорошая новость.

Два дня тому назад, во время медитации, мой дух отправился в путешествие, чтобы встретиться с Сиамом. Нашел я его не сразу. Он находился в иной сфере, параллельной нашему миру, – там, где можно найти заблудшие души. Если они обитают в той сфере слишком долго, эти души полностью трансформируются в духов, после чего они более не нуждаются в физических телах для совершения своих путешествий. Другими словами, они становятся неприкаянными призраками. И это, мягко говоря, обескураживает. Если Сиам освободится от своего тела в нашем мире, он никогда уже не сможет сюда вернуться. Сфера, в которой он сейчас находится, полна соблазнов и отвлекающих впечатлений, которые легко заставят его поверить, будто он является ее реальной частью. Но он должен отвергнуть ее, как и все ее содержимое, что пытается проникнуть в его душу. Следуя за ним, я обнаружил, что им манипулирует исполинских размеров демон в обличье буйвола-альбиноса. У него мощная мускулатура, рога длиной в три ва и шкура цвета полыхающего огня. Демон имел полную власть над Сиамом, направив его по дороге, которую сам и проложил для него. Да – этот демон и есть кармический кредитор Сиама.

Я знаю, это сбивает с толку. Мне это видеть позволяет мистическое зрение, но Сиам пребывает в полной темноте. Он понятия не имеет, что им манипулирует властитель в облике буйвола-альбиноса. Я не могу предвидеть, что случится в самом конце. Дабы еще больше прельстить Сиама, властитель может превратиться в мощную силу или в стеклянный шар предсказаний, вынудив его ошибочно принять болезненное бичевание за любовные прикосновения. Однако форма, в которой это проявится, полностью и целиком зависит от воображения самого Сиама.

Сиам завис между трех сфер – ада, небес и земли. Ведомый своим кармическим кредитором, он отправился туда, дабы примкнуть к длинной веренице душ, покинувших наш мир. Кредитору удалось втащить Сиама в сонм мертвых. Путешествие душ в подземный мир длится долго: им надо пройти множество стадий перед тем, как они наконец предстанут перед судом Повелителя Смерти. Одна из последних стадий принимает форму пиршества. Покуда я следовал за Сиамом на расстоянии, я молился, чтобы он не попал на это пиршество и не ел ничего из того, что там будет подаваться, ибо в таком случае мертвые примут его за одного из них. Я молю тебя, Сиам… Да пребудет с тобой сила распознать все эти соблазны. Мои усилия не были напрасны: Сиам сумел сразиться с буйволом-альбиносом, и ему удалось от него ускользнуть. Я не знаю, куда он отправился, ибо в тот момент моя душа начала возвращаться в мое тело. Но мы, по крайней мере, теперь знаем, что Сиам наконец-то осознал, в каком сложном положении оказался. Исчезнуть непонятно где – это лучше, чем встать в очередь на пиршество.

Я вернулся в свое тело – вы можете в это поверить: я беспрерывно медитировал в течение двух дней и двух ночей? – и содрогнулся, снова придя в сознание, несмотря на то что находился в средоточии адского пламени. Мне понадобилось полдня, чтобы окончательно оправиться и чтобы мое тело снова стало нормально функционировать. Я был намерен навестить Сиама среди ночи, но оказался неспособен совершить такое путешествие. И мне пришлось изменить способ общения с ним.

Я поместил в центре большой медной чаши невысокую статую Будды, неколебимую, как гора Кайлас[57], и поставил чашу на алтарь. Я налил в чашу святой воды, так что она дошла Будде до поясницы. Я воскурил благовония, произнес заклинания и нацелил все мои помыслы на непосредственное общение с Сиамом. Наконец я возжег свечу, дабы привлечь его заблудший дух. Ом… Мои вопросы – это пылающее пламя свечи, а ее восковые капли – это ответы Сиама.

– Скажи мне, где сейчас твоя душа?

И тут свершилось чудо! Свечной воск каскадом устремился в чашу, причем его цвет мерцал между невинно белым и уродливо черным. Белый, черный, белый, черный, белый, черный… Завихрения разноцветных потоков сплетались друг с другом самым причудливым образом. Невероятно – как только расплавленный воск падал в воду, он начинал выписывать круги, которые закручивались на поверхности воды против часовой стрелки, и белые потоки мчались вслед за черными. Белый поток был впереди, черный позади; белый убегал, черный преследовал. Я истолковывал белые потоки как Сиама, а черные – как его властителя буйвола-альбиноса, которые поспешно бежали друг за другом в чаше святой воды: они бежали кругами, подобно жизненному циклу. Сиам бежал, спасая свою жизнь, прикованную к страдающему духу властителя буйвола-альбиноса, перед изваянием Будды, вознесшегося над ними и взирающего на них. И я тотчас понял, что Сиам сейчас спасается бегством, не зная, ни куда бежать, ни где укрыться от погони.

Я громко задал вопрос:

– Ну, а теперь ты понял, что тебя обманули? Ты хочешь вернуться назад?

И один из белых потоков вдруг ускорил движение.

– Как ты хочешь, чтобы я вернул тебя обратно? – продолжил я.

Белый поток вдруг замедлил бег, приблизившись к покоящейся руке Будды. А поток черных капель продолжал кружиться вдоль края чаши и не мог приблизиться к Будде.

И что я извлек из этого видения?

Слушайте меня внимательно, дети мои, особенно ты – Дао.

Есть лишь один способ победить кармического кредитора Сиама, властителя буйвола-альбиноса, и вернуть Сиама к жизни. Надо выстроить убежище – место, где он сумеет спрятаться, надежное место, на которое он может положиться, место, которое станет для него вратами в человеческий мир. Его карма невероятно огромна, но добрые дела следует вершить спешно. Представьте себе семиярусную защитную стену из хрусталя. Поспешите, иначе будет слишком поздно.

Я указал вам путь к свету. И все, что я могу сказать… Несите подаяния главной статуе Будды этого храма.

(Вышеприведенные суждения принадлежат настоятелю Клэпу.)