Сказки братьев Гримм

ила-была женщина, и было у нее три дочери; старшую звали Одноглазкой, оттого, что был у нее один только глаз на лбу; средняя звалась Двуглазка, оттого, что у нее, как и у всех людей, было два глаза; а младшую звали Трехглазкой, потому что было у нее три глаза, и третий был у нее посреди лба. И оттого, что Двуглазка выглядела так же, как и все остальные люди, сестры и мать очень ее не любили. Они ей говорили:

— Уж ты со своими двумя глазами никак не лучше простого люда, ты совсем не нашего роду.

Они постоянно толкали ее, давали ей платья похуже, и приходилось ей есть одни только объедки, а они еще издевались над ней как только могли. И вот пришлось однажды Двуглазке идти на поле пасти козу; но была она очень голодна, сестры дали ей совсем мало поесть. Села она на меже и заплакала, да так горько, что полились у нее из глаз слезы ручьями. И вдруг видит — стоит перед ней женщина и спрашивает ее:

— Двуглазка, чего это ты плачешь?

Говорит Двуглазка:

— Как же мне не плакать? Не любят меня мои сестры и мать за то, что у меня, как и у всех людей, два глаза; все толкают меня, дают мне донашивать старые платья, и есть мне дают только то, что от них остается. Сегодня дали они мне так мало поесть, что я совсем голодная осталась.

И говорит ей ведунья:

— Двуглазка, вытри слезы, я скажу тебе такое слово, что отныне ты никогда не будешь голодать. Стоит тебе только сказать своей козе:

Козочка, ме-е,

Столик, ко мне! —

и будет стоять перед тобой чисто убранный столик с самыми вкусными кушаньями, и сможешь ты есть, сколько тебе будет угодно. А когда наешься ты досыта и столик будет тебе не нужен, ты скажешь только:

Козочка, ме-е,Столик, на место! —

и он снова исчезнет.

Сказала это ведунья и ушла. А Двуглазка подумала: «Надо будет попробовать, правда ли то, что она говорит, уж очень мне есть хочется», и сказала:

Козочка, ме-е,Столик, ко мне!

И только вымолвила она эти слова, как стоял перед ней столик, накрытый белой маленькой скатертью, а на нем тарелка, нож и вилка, и серебряная ложка, а кругом самые вкусный кушанья; и шел от них пар, словно их только что принесли из кухни. Села тогда Двуглазка к столу и стала есть. Наевшись досыта, она сказала, как научила ее ведунья:

Козочка, ме-е,Столик, на место! —

И вмиг исчез столик и все, что стояло на нем. «Славное, однако, хозяйство», — подумала Двуглазка, и было ей весело и радостно. Вечером, возвратясь домой со своей козой, нашла она глиняную миску с едой, что оставили ей сестры, но и не прикоснулась к ней. На другой день вышла она снова со своей козой в поле и не стала есть тех крох, что ей оставили. Сначала сестры не обратили на это внимания, но случалось это всякий раз, и, наконец, они это заметили и сказали: «Что-то неладное творится с нашей Двуглазкой: каждый раз она оставляет еду, а раньше ведь все съедала, что ей давали; она, должно быть, что-то придумала». И вот, чтобы узнать правду, они решили, что когда Двуглазка погонит козу на пастбище, с нею пойдет и Одноглазка, чтоб посмотреть, что она там делает, и не приносит ли ей кто-нибудь еду и питье. Собралась Двуглазка идти на пастбище, а Одноглазка подходит к ней и говорит:

— Я пойду с тобой вместе, посмотреть, хорошо ли ты козу пасешь.

Но Двуглазка поняла, что задумала Одноглазка, загнала козу в высокую траву и говорит:

— Одноглазка, пойдем сядем, я тебе что-нибудь спою.

Села Одноглазка, устала она от непривычной ходьбы по солнцепеку, а Двуглазка запела:

Ты уж спишь, Одноглазка?Ты уж спишь, Одноглазка?

И закрыла свой глаз Одноглазка и уснула. Увидала Двуглазка, что Одноглазка крепко спит и узнать теперь ничего не сможет, и говорит:

Козочка, ме-е,Столик, ко мне!

и села она за столик, наелась-напилась досыта и молвила снова:

Козочка, ме-е,Столик, на место!

И вмиг все снова исчезло. Разбудила тогда Двуглазка Одноглазку и говорит:

— Одноглазка, что же ты, пасти козу собиралась, а сама-то уснула? Ведь она может вон куда забежать. Вставай, пора уж и домой возвращаться.

Пошли они домой, а Двуглазка опять к своей мисочке с едой так и не прикоснулась, и Одноглазка ничего не могла объяснить матери, почему та не хочет есть, и сказала в свое оправдание:

— А я-то на поле уснула.

На другой день говорит мать Трехглазке:

— На этот раз надо будет тебе пойти да повнимательней последить, что ест на поле Двуглазка, не приносит ли ей кто еду и питье, — должно быть, она ест и пьет тайком.

Подошла Трехглазка к Двуглазке и говорит:

— Я пойду с тобой вместе, посмотреть, хорошо ли ты козу пасешь.

Но Двуглазка поняла, что задумала Трехглазка, и загнала козу в высокую траву и говорит:

— Пойдем, Трехглазка, да сядем, я тебе что-нибудь спою.

Села Трехглазка, устала она идти по солнцепеку, а Двуглазка и затянула свою прежнюю песенку:

Ты не спишь все, Трехглазка?

И вместо того, чтоб спеть дальше: