Сказки и легенды пушкинских мест

Вариант Афанасьева, по его содержанию, кажется, такого же происхождения, лишь несколько свободно редактированный и хорошо стилизованный каким-то искусным и опытным сказочником, который внес в текст кое-что свое личное. Так, в числе предметов дарения в нем прибавлен хлеб, поставленный на первом месте, старуха делается воеводихой, в конце сказки она остается в изодранном сарафане.

Невод заменен сетью (исправлена неточность Пушкина). Зачин сказки взят из заговоров (На море на океане, на острове на Буяне), выработана особая формула обращения к рыбке: „Рыбка, рыбка! стань в море хвостом, ко мне головой“. Диалектизмов грамматических и словарных почти нет; обращает внимание только форма „у (в) пригоду“ (в пользу). На южно-великорусскую область указывает дубовый дом, данный старухе рыбкою. Сказка изложена хорошим народным языком, лишенным, однако, яркости и оригинальности чисто народной редакции сказок. Через народную обработку изложения проникает довольно явно язык пушкинского оригинала: „ветхая избушка“, „возмолилась ему рыбка человечьим голосом

“, „корыто раскололось“, „не дает мне старуха покою, совсем вздурилась“, „вздурилась моя старуха пуще прежнего“, [море] „совсем почернело“, [старуха] „уж не хочет быть царицею, хочет быть морскою владычицей“, „ничего не сказала старику золотая рыбка, повернулась и ушла в глубину моря“.

№ 29. Чудесная дудка. Варианты: у Афанасьева, № 137; у Смирнова, №№ 94 и 176; у Ончукова, № 44; у Андреева, 780. Наш рассказ краткий, но своеобразный.

№ 30. Самоглядное зеркало, или гонимая падчерица у разбойников. Один из тех вариантов, которые некогда послужили основой сказки Пушкина „О мертвой царевне“. Варианты: у Афанасьева, № 21а (белорусский, довольно близкий к Пушкинской сказке); у Зеленина, (Пермск. ск.), № 44; у Красноженовой, № 24; у Соколовых, №№ 76 и 97; у Ончукова, № 154; у Садовникова, № 17; Курский сборник, вып. IV, стр. 87, № 3; „Старая погудка на новый лад“, М., 1795, ч. II (Сказка о старчиках-келейниках); у Андреева, 709, 408.

№ 31. Волк и коза. Вариант неполный (нет мести козы), но своеобразный; оригинальна песенка козы. Ср.: Афанасьев, № 23; Андреев, 123.

№ 32. Волк. Варианты: у Афанасьева, № 21; у Андреева, 162.

№ 33. Лиса-ночлежница, ее поезд и звери в яме. Варианты: у Афанасьева, № 1а, также № 10 (Звери в яме); у Красноженовой, № 29; у Андреева, 170, 158, 20 А, 21, 56 С,* 154 I. Наш вариант своеобразный и сложного построения.

34. Слепая невеста. (Анекдот). См.: у Смирнова весьма отдаленный вариант (№ 273. „Как старуха замуж выходила“) и у Добровольского рассказ („Быль“) об обманутой цыганами невесте, девке-вековухе, не слепой (IV, 711). Такой же рассказ у Иваницкого (Материалы по Этнографии Вологодской губ.), № 32. У Андреева нет (ср. 1479*).

VII

Маня Петро́ва, 11 лет, грамотная, очень способная девочка и страстная любительница сказок. Сказки узнала от отца и деда. Дед умер года за два до моих записей. Отец по болезни почти утратил способность рассказывать. О девочке отец сказал: „Она такая забавная — как ей скажут, живо поймѐ“. Я записал от маленькой сказочницы все, что она знала, находя желательным изучение сказки во всех ее положениях, между прочим и в отношении к возрасту носителей. Притом, слушая Маню Петрову, я убедился, что ее сказки народные, не заимствованные из школьных книг. Самый факт рассказывания традиционных сказок детьми той или другой местности является важным свидетельством живучести местного сказочного предания.

Маня Петрова отличалась твердым знанием текста, и в темных местах, когда я переспрашивал или спрашивал ее: „Так ли надо? Не забыла ли ты?“, — она обыкновенно отстаивала свой текст. Говорила: „Так, так“, или: „Так тятя говорил“.