Сказки и легенды пушкинских мест

№ 52. Про Соломона. По указателю Андреева варианты данной сказки под № 920 + 905. Последний номер обозначает внесенный в болдинскую сказку сюжет о закрещенных бесах. Сказка известна в конспективной записи Пушкина: „Слепой царь не верил своей жене...

“. Для уяснения значения пушкинской записи предлагаем краткий обзор известных нам народных вариантов повести о Соломоне. В сказках Афанасьева (№ 190) находим только небольшой отрывок повести о Соломоне, не дающий ничего для изучения пушкинского текста. В вариантах Худякова (№ 80) развиты мотивы о власти царя Соломона и его мудрых ответах. Вариант близок к пушкинской записи (но в нем, однако, нет „слепого царя“). Запись Садовникова (№ 63) дает неполный вариант повести о Соломоне в хорошей народной обработке (сказочника Абрама Новопольцева). К пушкинскому тексту рассказ Садовникова не так близок. У Добровольского (IV) о царе Соломоне (стр. 245—257, № 31) — вариант пушкинского образца. Другой вариант, более сложный и менее складный, не близок к пушкинской записи, однако он содержит некоторые каламбуры, имеющиеся и в пушкинском тексте (стр. 258—266, № 32). Н. Е. Ончуков (№ 46) записал на Печоре оригинальный, прекрасный по логичности построения, вариант: „Сын Давида — Соломон“. К сожалению, рассказ здесь обрывается приблизительно на конце вступительной части повести о Соломоне. Вариант Н. Е. Ончукова начинается, как и пушкинская запись, рассказом о Соломоне-царе и неверной жене. Это вводное повествование литературно настолько хорошо обработано, что может вполне объяснить довольно темное начало пушкинского текста. Вероятно, поэт записал свой сжатый пересказ повести от рассказчика, знавшего не очень подробный ее вариант. В рассказе Шешнева, записанном Д. К. Зелениным (Пермск. ск., № 40), как и в записи Пушкина, нет имени Соломона. Вместо Давида — „слепой царь“, как и у Пушкина. Выдвинуты каламбуры, трудные вопросы и их остроумное решение подкидышем, найденным в соломе. В записи Соколовых (№ 113) весьма развиты мотивы судов, загадок и каламбуров. Мать Соломона на заднем плане. Выдвинут тип сладострастной, неверной и коварной жены Соломона. Сказки Смирнова (из б. Шенкурского у., №№ 22, 65) дают вариант „О царе Соломоне“. Запись отрывочна, местами совсем непонятна, и для уяснения пушкинского варианта ничего не дает. Второй вариант, из б. Старорусского у., запись 1905 г., очень оригинального содержания, но к пушкинской записи никакого отношения не имеет. Наш вариант отличается архаичностью, полнотой и стройностью повествования. Он в значительной части объясняет запись Пушкина, которая, впрочем, невполне совпадает с ним (особый вариант). Общие основы: мудрый сын, внебрачный, решает загадки царя. В записи Пушкина он безличен, в нашей сказке является под именем Соломона. По моим расспросам, в окрестностях с. Михайловского, вариант этой сказки, записанный Пушкиным, „много раз слыхала от матери“ Пр. Гр. Кузнецова, но забыла и рассказать не могла.

№ 53. Поп и работник. Старик рассказывал мне эту сказку с театральными приемами. Например, слова попа он произносил на „о“, даже, обращая „а“ в „о“: зо

что и т. д. Ср.: Ончуков, № 263; Андреев, 1575*.

XIII

Александра Васильевна Метёлкнна.

Русская. Уроженка с. Большого Болдина. Девица семнадцати лет. Грамотная, училась в школе две зимы. Рассказала шесть сказок, слышанных ею от бабушки. В городе не жила. Ее сказок никто не записывал. Несколько смущалась тем, что я записываю ее сказки и отметил биографические сведения о ней. Просила не печатать о ней в газете.

При вторичном пересказе делала поправки; например, в одной сказке (№ 54) царя заменила купцом, в другой (№ 56) — „барином“, но сохранила царя при казни. В одной сказке устранила религиозно-суеверные элементы. Первоначально было сказано, что старушка, спрятавшая от разбойников девушку, прикрыла ее одеждой, которую приготовила на смерть, и стала молиться богу. Во второй редакции просто было сказано: „старушка спрятала ее в сундук“. Иногда же она пропускала важные места в своих сказках, вероятно, от смущения. Например, в сказке № 56 первоначально было сказано, что мачеха, после неудачной попытки сорвать в саду яблоко и достать воды из колодца, набрала яблоков под яблонями, а воды почерпнула болотной. Барин посмотрел и говорит: „Куда мне эти яблоки, плохие? Дайте мне хороших с яблони“. Вообще Метелкина рассказчица малоопытная, наивная и несмелая, но не лишенная дарований. Владеет текстом сознательно и способна его перестраивать согласно с условиями и целями рассказа. Она вводит иногда при повторении новые подробности. первоначально опущенные, немного изменяет даже сказочные формулы, иногда более последовательно их проводит. Метелкина рассказала мне еще сказку о серебряном блюдечке и наливном яблочке (Андреев, 780), обычного содержания, которую я не записал. Любопытно только в тексте этой сказки одно подновление: тросточку, срезанную на могиле убитой, ставят в граммофон (I), и он поет песню, обличающую убийц.