Сказки и легенды пушкинских мест

Александр Егорович Но́виков.

Русский, уроженец с. Большого Болдина. Год рождения 1876. Грамотный, но сказки знал по наслышке. Занимался земледелием. Бывал и живал в качестве рабочего (пекаря) в разных городах: Ленинграде, Ярославле, Горьком, Саратове, Астрахани, Казани, Куйбышеве, Ульяновске, Владимире, Щербакове, Нарве. Служил солдатом 5 лет. Сказок от него никто не записывал. Новиков уверен, что его сказки вычитаны грамотными людьми из „ро́манов“. Действительно, две последние его сказки являются народными, хорошо обработанными романами, и как носитель сказочных образцов этого рода Новиков представляет несомненный интерес. Сказочник он весьма даровитый, с богатым воображением и большой реалист, но не слишком доверчивый и неохотно говоривший под запись. Как житель Болдина Новиков служит показательным примером того, что болдинская народная поэзия не является заключенной в тесные пределы своей местности, но подвижным рабочим населением приносится из разных, далеких от Болдина мест и, конечно, также разносится в разные стороны. Новиков знает несколько сказок общеизвестных, из книг: о рыбаке и рыбке, змей и цыган и подобные, которые рассказывал своим детям. Он говорил, что если бы сказку о верной жене я не писал, то он рассказывал бы ее много подробнее. „Если говорить ее с украшениями, ее полдня можно рассказывать“. Диалектных особенностей местного говора Новиков почти не сохранил. Он обнаруживает сильное стремление говорить литературным языком. Это удается ему лишь отчасти; во многих случаях встречаются нескладные синтаксические обороты и странные словоупотребления. Литературное дарование Новикова заметное и несомненное. То, что он называет „украшением“, очевидно, есть разрисовка бесцветного рисунка красками: таким приемом является создание образа несчастного мужа в виде потерянного пьяницы, затем дворника в его работах, внешности и поведении, или описание состояния, каково, например, положение молодой женщины, надолго оставленной мужем. Из замечаний его о данной сказке я ясно видел, что он любит и чтит свою героиню за ум и верность, и в его изложении счастливо соединены идейность содержания с достаточной привлекательностью литературной формы. В расположении материала искусно выдвинута верная жена как центральное и выдающееся лицо рассказа.

№ 48. О волостном старшине. Варианты: Афанасьев, № 192; Зеленин (Вятск. ск.), № 5; Ончуков, №№ 12, 85, 91, 155; Садовников, № 87; Соколовы, № 58; Смирнов, № 358; Эрленвейн, № 16; Андреев, 910 В. В большинстве вариантов завязкой повествования служит желание девушки, дочери купца, чаще царя, выйти замуж за промотавшегося молодого купца или несчастного неудачника, чтобы сделать его счастливым. Она — вышивальщица ковров; ковры или полученные за них деньги муж отдает за „доброе слово“ (Афанасьев, Зеленин, Ончуков — 4 варианта, Соколовы). Наш вариант, точно так же, как у Эрленвейна, обработан в виде бытовой повести, в которой устранено все фантастическое и чудесное. Сюда же примыкает в значительной части и вариант Садовникова, начало которого разработано очень оригинально и занимательно на основе народных легенд и верований. Рассказчик считает эту сказку былью. Ср.: „Похождения Ивана, Гостиного сына“, СПб., 1785, ч. I, стр. 194—198.