Сказки Рускалы. Царица Василиса (СИ)

—  Сейчас я тебя обижу, — зашипела я на бесстыдницу. — Убери ее отсюда, Кощей!

Дверь отворилась, от легкого взмаха руки суженного и мавку словно ветром сдуло на улицу. Камень с души просто. Пусть и нечисть озерная, а хороша, будто с картинки сошла: стройная, пышногрудая, лицом слащавая. Я собой не дурна, но до такой наружности мне, как до Кощеева царства задом пятиться.

—  Взяла ночь испортила, — рассмеялся разбойник.

—  Так сходи на озеро, тут недалече, — буркнула я.

—  Нет уж, спасибо. Передумал.

Город мастеровых, о котором упомянула русалка, на самом краю Рускалы находится. Кузняградом народ его величает. Из небольшого села за века вырос и собрал под своими крышами лучших умельцев. Чтобы там поселиться, надобно дело свое краше других творить и крепче остальных любить работу. Сачкарей в Кузняграде не встретить, оттого и цены там с волчьими зубами.

Отправляться решили с рассветом. Дождь разгулялся. К вечеру и вовсе началась гроза. Ветер за окнами выл диким зверем. В такую непогоду только у печи сидеть: нос на улицу показывать не стоит, не то что в дорогу собираться.

Кощей долго вертелся у печки, сушил одежду. С нами даже разговора не заводил, только иногда на меня поглядывал. Развесила дорожные плащи по веревкам вдоль стен и уселась за стол. Есть расхотелось совсем. Накрытый стол обхаживал один Соловей.

Сытый и довольный, он растянулся на скрипучей лавке да скоро заснул. Мне в избе Сома уснуть одно мучение

—  опыт есть. Лавки эти проклятые так скрипят — зубы сводит.

—  А что на ужин? — Кощей с грустью оглядел остатки пиршества разбойника.

—  Давай свеженького наварю.

—  Давай, — живо согласился Бессмертный.

Пока я убирала со стола и готовилась подавать еду, суженый теребил перстни на пальцах и беспокойно вздыхал.

—  Голубушка моя, обдумал все... — наконец, заговорил Кощей. — душа ноет у меня. Если что, домой беги. Доберешься до любого дорожного камня, там покрутишься-повертишься, под ноги плюнешь и сыщешь крышку подпола. Поняла?

—  Понять-то поняла, но как-то худо все это.

—  Худо, — с горечью согласился жених, — да ничего не поделаешь.

***

Уснуть получилось только под утро, да и то некрепко. Остатки хрупкого сна развеяли громкие голоса Кощея и Соловья за дверью. Молодцы о чем-то горячо спорили или даже затеяли ругань. Недовольно вздохнув, я свесила ноги с печи и прислушалась:

—  Ну, Кощеюшка, ну уважил, — укоризненно тянул Соловей.

—  Да не знал я. Вот тебе слово! — оправдывался колдун.

Спрыгнула на пол, отыскала сапоги и, завернувшись в одеяло, вышла на крыльцо. Взору явилась картина сродни лубочной потешке. Во дворе, привязанные к столбам небольшого сарая, топтались Крес и конь Кощея. Чуть поодаль разгоряченный Соловей не прекращал отчитывать моего жениха, гневно тыча пальцем на носящегося кругами конька-Горбунка.

—  Ты специально! — сокрушался разбойник. — Позор на мою голову!

—  Доброе утро, душа моя, — Кощей больше обычного обрадовался моему появлению, видимо, надеясь улизнуть от причитаний друга.

—  Э-э-э нет, давай-ка закончим для начала, — Соловей встал на пути Бессмертного, резво ринувшегося мне навстречу.

—  Да чего тут заканчивать? — растерянно глянув в мою сторону, жених перевел глаза на разбойника. — Ничего не поделаешь — или пешим иди, или на Горбунке скачи.

—  Вот даешь! — парень присвистнул от разочарования.

—  Что это у вас? — сложно было оторвать взгляд от резвившейся причины спора молодцев.

—  Кош коней для нас переправил. — с поднятыми бровями, Соловей принялся рассказывать взахлеб, — только мне почему-то досталась эта образина! Спросонья не понял, что это такое во дворе пасется — думал, коза. А нет! Глянь, Вася, — голос друга сорвался писком, — конь разбойничий! Похож?

—  Вылитый! — еле сдерживая улыбку, старалась поддержать расстроенного товарища.

—  Наверное, конюхи стойло ему поменяли, — Кощей виновато развел руками. — Исправить ничего не могу. Надо силы беречь. Так что, друг дорогой, не серчай.

—  Да я, может, сам его не повезу, — на ходу прокричал Горбунок.

—  Он еще и говорящий, — Соловей с досадой плюнул под ноги.

—  А ну-ка тпру-у-у! — приказал коньку Бессмертный. — Еще как повезешь, а вздумаешь перечить — продам первому встречному.

—  Душегуб, — Горбунок остановился и, раздувая ноздри тяжелым дыханием, отвернулся от обидчика.

—  Собирайтесь, пора отправляться, — ругань явно не прибавила Кощею доброго настроения.

Набивая сумку вещами, жалела, что не позавтракав в путь собираемся. Без ужина, почти не спавши, чувствовала дурман в голове — соображать становилось труднее. Одно радует — Крес. На родном коне путь легче покажется.

Собравшись, решила присесть на дорожку. За печкой послышалось жалобное урчание. Ой, матушки! Домовенок- то сгинет в доме пустом. Нет. так дело не пойдет! Порывшись в сундуках, отыскала валенок потертый — впору для перевозки домового. Положив обувку за печь, поманила домашнюю нечисть. Тот долго собираться не стал, живо юркнул внутрь. Чует, что не обижу. Если все у нас получится, будет жить в хоромах Кощеевых с остальными домовятами. У царя-батюшки в доме их не меньше дюжины.