Скользящая сквозь время

Он шевельнул пальцем, и тотчас с дерева слетел ворох листьев, собравшийся у моих ног в невысокий пуфик. Я уселась на это мягкое сиденье, сразу принявшее наиболее удобную для меня форму, и приготовилась слушать.

Вождь флограссов посмотрел себе под ноги. Один из мощных корней дуба выскользнул из земли, и через мгновение у ствола стоял причудливо сплетённый стул. Отец леса одобрительно хмыкнул, сел на него и улыбнулся:

— Удобно, правда? Ты сам себе и дом, и обстановка.

И посерьёзнел:

— Сейчас я познакомлю тебя со своими друзьями, и ты без моего рассказа поймёшь, кто мы такие.

Он не сделал ни одного движения, не сказал ни слова, но дуб вдруг качнулся, закачал ветками, зашелестел листвой. По лесу пронёсся лёгкий шум.

— Они идут. Не пугайся.

Отец леса вовремя предупредил меня, потому что иначе я вряд ли бы усидела на месте, когда дёрн из-под ног вдруг вспучился горбом и быстро принял форму человека. С заросшего травой лица улыбнулись васильковые глаза:

— Здравствуй, Селена.

— Здравствуйте, — ошалело произнесла я. Травяной человек махнул мне рукой и исчез, а дёрн улёгся на прежнее место, словно ничего и не произошло.

— Здравствуй, Селена, — прошуршало у меня над ухом.

Я резко повернулась. Рядом со мной порхала в воздухе сотня бабочек, образуя ясно видимую фигуру человека. Человек протянул ко мне колышущуюся руку, погладил по плечу. Я почувствовала его прикосновение, лёгкое, как дуновение летнего ветерка.

— Здра… — начала я, но тут бабочки прыснули в разные стороны, и человек исчез, а бабочки разлетелись по поляне.

— Здравствуй, Селена, — прозвенело с другой стороны, и я увидела, как вода в ручье высокой волной плеснула на берег, и переливающийся на солнце человек, состоящий из струек воды, приветливо махнул мне рукой.

— Здравствуй, Селена. Здравствуй, Селена, — неслось со всех сторон, и я только и успевала, что кивать головой, как китайский болванчик, глядя по сторонам. Человек-цветы, человек-листья, человек-камень, человек-земля и даже человек-солнечный луч… Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь справиться с головокружением, вызванным обилием чудес, а когда я снова стала в состоянии соображать, всё закончилось. На поляне было тихо, пусто, и только Отец леса с доброй усмешкой смотрел на меня.

— Слишком много впечатлений, Лунная Дева?

Я молча кивнула.

— Но зато, я думаю, тебе стало понятно, кто такие флограссы.

Я только плечами пожала. Говорить я не могла.

— Мы — сама природа. Мы везде — и нигде. Мы — весь мир. Это не значит, что мы всё время здесь. Ты можешь смело ходить по траве и собирать букеты, не думая, что ходишь по нам и обрываешь нам руки. Ручей — это просто ручей. Бабочки — просто бабочки. Но, когда надо, мы мгновенно можем появиться в любом месте. Мы слышим друг друга на расстоянии. Мы всегда знаем, когда надо прийти на помощь, потому что каждая травинка, каждая бабочка, каждая капля воды может стать нашим разведчиком. Я стою на этой поляне, но через мгновение могу оказаться на другом краю страны и выйти из любого другого дуба. А могу и не выходить, а выдернуть корни из земли и отправиться путешествовать со всем деревом. Ведь дерево — это я. Мы можем долго не проявлять себя, но, в случае необходимости, в один миг превращаемся в целую армию. Именно так произошло триста лет назад, когда мы прекратили войны между племенами. Мы никогда не вмешиваемся в жизнь людей без серьёзной необходимости, но когда надо — действуем решительно и сурово. Поэтому в Феллии уже много лет царит мир, а люди в племенах умирают редко и, в основном, от старости, потому что мы не даём им ни утонуть в реке, ни разбиться при падении с обрыва. Возможно, это лишает их осторожности, необходимой при опасности, но они никогда не покидают Феллию, а здесь опасностей не так уж много.

Я слушала Вождя флограссов и не знала, как реагировать. С одной стороны, мне было понятно его стремление обеспечить себе и окружающим спокойную жизнь, без катаклизмов и страданий. С другой… Не обедняют ли они жизнь человеческую, не лишают ли её остроты и яркости?

Впрочем, я ведь и сама, слушая дома, на Земле, новостные программы, каждый раз думала: чего ж людям не живётся в мире? Для чего нужны все эти страдания, войны, смерти? Земля такая большая и красивая, что мешает нам жить в мире и радости? Откуда в людях столько агрессии?

А флограссы решили эту проблему раз и навсегда. И своё стремление к доминированию феллианцы реализуют на соревнованиях между племенами, в которых могут участвовать все желающие. Или на охоте. Ведь дикие звери в Феллии существуют, и они наверняка так же опасны, как и земные. Пожалуй, я соглашусь с флограссами: такой способ самоутверждения намного лучше, чем бессмысленные убийства во славу власти и денег.

— Ну, ладно, — наконец собралась я с мыслями. — А почему тогда вы не помогли мне в сражении с Гэттором? И вообще, зачем вы его сюда пустили?