Скорбный урожай

Кейт наполняла чайник, когда вошла Элис. Старуха сурово кивнула ей и скрылась в ванной, плотно закрыв за собой дверь. Послышался шум бегущей воды и глухое гудение труб. «Этой ночью из окна ванной не на что смотреть, – подумала Кейт. – Гараж окутан туманом точно саваном, темный и холодный. Так же и Дэмиен: лежит холодный на каком-нибудь столе в Сиднее».

Берди, Кейт и Джереми остались пить чай в гостиной, остальные ушли спать.

– Ну, по правде говоря, вся эта затея оказалась совершенно бесполезной, – сказал Джереми и зевнул.

– Не знаю, – протянула Берди, явно довольная собой. Она сидела, скрестив ноги, у догорающего огня и просматривала вечерние записи. – Теперь нам известно в подробностях, что каждый из нас делал – или утверждает, будто делал, – в течение всего вечера.

– За исключением Анны, Родни, Уилфа… и Бетси, – заметила Кейт.

– Да, – с готовностью признала Берди. – Но общее представление у нас есть. По словам старины Тоби, Анна уверяет, будто оставалась в постели всю ночь и не слышала ничего, кроме шума, поднятого Сонси. Бетси говорит то же самое и вдобавок клянется, что ни Анна, ни Уилф не смогли бы незаметно выскользнуть из дома: она бы обязательно услышала. Бетси рассказала, что ночью поднялась и отправилась в туалет. Она как раз собиралась открыть дверь гостиной и взялась за ручку, когда ручка вырвалась из ее пальцев, дверь резко распахнулась и Сонси завизжала ей в лицо. Бетси до смерти перепугалась. Происшествие так ее взбудоражило, что они с Уилфом оба приняли снотворное и проспали без сновидений до самого утра. Так что с ними все ясно. Родни, очевидно, не слышал переполоха в холле: так устал, что провалился в сон, как только добрался до кровати.

Кейт резко выпрямилась. Она вспомнила кое-что, о чем молчала до поры до времени.

– Берди, помнишь, Крис упомянул, что Родни поначалу принял тело Дэмиена за Бетси? Куртка того же цвета, тот же рост. Фигура возле фургона… я знаю, ты очень осторожна в своих суждениях, но это вполне могла быть Бетси.

Берди посмотрела на нее без всякого выражения.

– Ну? – упрямо продолжала Кейт. – Что ты думаешь? Откуда нам знать, что Бетси действительно приняла снотворное? Она запросто могла…

– Конечно, могла, тупица, – раздраженно рявкнула Берди. – Любой из нас мог. Подумай об этом.

– И раз на то пошло, – не сдавалась Кейт, – она – или кто-то другой, если тебе так больше нравится, – могла подбросить Дэмиену яд: подложить вместе с лекарством, которое он пил, или дать отравленные яблоки, – а тот его принял. Судя по всему, так и случилось. Никто не стал бы поливать ядом все яблоки на дереве в надежде, что Дэмиен сорвет одно из них.

– А теперь послушай, Лейни. Я уже говорила Джереми, но пока не успела сказать тебе. Я почти уверена, что Дэмиен вообще не глотал яд. Я поделилась своей догадкой с Тоби, и тот согласился со мной. Мы думаем, яд попал Дэмиену на кожу. Из кладовой исчезла бутылочка с тиофосом. Он смертельно ядовит. Достаточно плеснуть совсем чуть-чуть, чтобы убить. Элис рассказывала вам о нем, помнишь? Полицейские торопят медэкспертов, которые занимаются вскрытием, пока следы яда на коже еще не исчезли.

– На коже? – Кейт посмотрела на Джереми.

Тот сидел молча, с мрачным, суровым лицом. Берди оставалась невозмутимой.

– Почему это более мерзко, чем подсунуть ему отравленное яблоко? – спокойно спросила она. – Сначала я думала, что яд плеснули Дэмиену в лицо или на руки, поскольку только эти участки кожи оставались открытыми, но потом Анна рассказала о капюшоне. Дэмиен никогда его не поднимал. Так почему изменил своей привычке в ту ночь?

– Берди думает, что убийца набросил капюшон Дэмиену на голову после того, как плеснул тиофос ему сзади на шею, а потом наблюдал, как жертва умирает, – тихо произнес Джереми. – А чтобы сбить полицейских со следа, разбросал возле тела яблочные огрызки.

– О… фу, как это отвратительно!

– Да, отвратительно. Но, надо признать, довольно хитроумно, – отозвалась Берди, просматривая записи в блокноте. – Вдобавок я не уверена, что убийца наблюдал за смертью жертвы. Это всего лишь предположение. Возможно, я ошибаюсь.

– Но ты ведь не ошибаешься? – спросила Кейт.

– Нет, я считаю, что права.

– Но это значит…